Те, кто пережили ленинградскую блокаду, навсегда запомнили звук метронома.

Его круглосуточно передавали по городской радиосети. 50 ударов в минуту — все спокойно. Если ритм учащался, возможен налет или артобстрел. «Тиканье» метронома называли «пульсом Ленинграда». Пока он бился в репродукторах, это означало, что город держится, воюет и живет.

Он действительно жил все 29 месяцев блокады. Даже в самое тяжелое время, когда от голода, холода и бомбежек погибали тысячи людей, жизнь в городе не прекращалась. Как не исчезал и его «пульс» — то размеренный, то учащенный стук метронома.

Истории о 872 днях тяжелейшей борьбы за жизнь посвящен сериал Российского общества «Знание» о блокадном Ленинграде под названием «Фильм не сохранился». Рассказываем об этом в специальном проекте ТАСС (18+).

Глава 1

Блокада: день за днем

1941

июня

Германия и ее союзники начали боевые действия против Советского Союза. В соответствии с планом «Барбаросса», Ленинград предстояло захватить группе армий «Север» во главе с генерал-фельдмаршалом Вильгельмом фон Леебом.

июня

июля

–

июля

Части вермахта вступили в Ленинградскую область.

июля

августа

–

сентября

Немецкие войска захватили Шлиссельбург, перерезав сухопутное сообщение Ленинграда с остальной страной. Город и его окрестности оказались в кольце: с северо-запада и севера стояли финские войска, с юга — немцы, с востока путь преграждало Ладожское озеро, с запада — Финский залив. Связь с «большой землей» теперь поддерживалась только по воздуху и по Ладожскому озеру.

сентября

–

сентября

ноября

На льду Ладожского озера начала действовать Дорога жизни: сначала как конно-санный путь, а затем — как автомобильная трасса. До 24 апреля 1942 года по ней доставили в город 360 тысяч тонн различных грузов, а из Ленинграда эвакуировали сотни тысяч людей и ценное промышленное оборудование.

конец

ноября

начало

декабря

–

декабря

1942

конец

декабря

начало

Января

–

Января

Государственный комитет обороны принял решение об эвакуации из Ленинграда 500 тысяч человек. За первые четыре месяца по льду Ладоги вывезли более 514 тысяч ленинградцев, а с мая по ноябрь 1942 года по воде — еще 449 тысяч жителей города.

Февраля

Январь

февраль

–

Пик смертности в блокадном Ленинграде. За два месяца в городе умерло более 199 тысяч человек. С начала блокады — около 270 тысяч.

Апреля

В связи с потеплением прекратила работу ледовая Дорога жизни. Связь с Ленинградом теперь поддерживается по воде.

Июля

Августа

В Большом зале Ленинградской филармонии состоялось первое исполнение Седьмой симфонии Дмитрия Шостаковича, которая стала символом стойкости блокадного города. Ее исполнил оркестр Ленинградского радиокомитета под управлением Карла Элиасберга. Концерт передавался по радио. Его слушали на улицах города и бойцы на передовой.

Августа

Cентября

Октября

Военный совет Ленинградского фронта принял постановление о создании военно-автомобильной дороги через Ладожское озеро.
Объем грузооборота дороги — 4500 тонн в сутки.

Ноября

Декабря

1943

Января

В 9 часов 30 минут началась операция «Искра» — наступление войск Ленинградского и Волховского фронтов с целью деблокады Ленинграда. Боевые действия развернулись в районе Шлиссельбурга и Синявино, где фронты разделяло всего 15‑17 километров.

Января

Блокада прорвана! Войска Волховского и Ленинградского фронтов встретились. Теперь Ленинград и его окрестности с «большой землей» соединял коридор шириной в 10‑11 километров.

Февраля

Апреля

Июля

Самый сильный за время войны артиллерийский обстрел Ленинграда. Немецкая дальнобойная артиллерия выпустила по городу 453 снаряда. Погибли 28 человек и 128 были ранены.

сентября

Октября

Декабря

1944

Января

–

Января

Ленинград освобожден от блокады! В 20:00 в честь этого события в городе был дан салют — 24 залпа из 324 орудий. Это был единственный случай, когда во время Великой Отечественной войны победам Красной армии салютовали не в Москве.

Июня

Хлебная карточка жителя блокадного Ленинграда для получения дневного рациона хлеба в 125 грамм. Источник: ТАСС

Блокадный дневник Тани Савичевой. Источник: ТАСС

Исторический сериал «Фильм не сохранился», посвященный блокаде Ленинграда

Смотреть первую серию

872 дня длилась блокада Ленинграда.

На 27 января 1944 года в городе оставалось 560 тысяч жителей. По различным оценкам, за время блокады от голода и холода умерли от 640 тысяч до 1 миллиона человек, более 20 тысяч погибло от бомбежек и обстрелов, тысячи ленинградцев скончались в эвакуации от истощения и болезней.

В Ленинграде и его окрестностях было уничтожено 3200 жилых зданий, 9000 деревянных домов, 840 фабрик и заводов.

Приказом Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина от 1 мая 1945 года № 20 Ленинград вместе со Сталинградом, Севастополем и Одессой был назван городом-героем. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 мая 1965 года город награжден медалью «Золотая Звезда».

Глава 2

Город живет, город сражается

Как жил, работал и учился Ленинград во время блокады

В 1941 году Ленинград был вторым по численности населения городом СССР после Москвы. В нем проживало около 3,1 миллиона человек (в Москве — примерно 4,3 миллиона), работало около 1000 фабрик и заводов, 487 библиотек, 408 средних школ, свыше 170 клубов и домов культуры, 152 научно-исследовательских учреждения, 62 вуза, 47 музеев, 43 кинотеатра, 22 профессиональных театра.

Война и блокада резко изменили Ленинград. Сотни тысяч его жителей оказались в буквальном смысле на грани смерти. Зиму 1941–1942 годов так и называют — «смертное время». Но даже тогда ленинградцы жили, работали, учились и боролись за то, чтобы выстоять вместе со всей страной. Несмотря ни на что.

ТАНКИ, МИНЫ, КОРАБЛИ

Вскоре после начала войны было принято решение об эвакуации крупных заводов и фабрик из Ленинграда вглубь страны — в Челябинск, Омск, Уфу, Новосибирск, Кемерово и другие города. Эвакуация началась уже в июле 1941-го и продолжалась до осени 1943 года.

Кировский завод

«Адмиралтейские верфи»

Государственный Обуховский завод

Средне-Невский судостроительный завод

Машиностроительный завод «Арсенал»

— оборудование стольких предприятий было вывезено из Северной столицы.

840

заводов были выведены из строя в результате бомбежек, обстрелов, пожаров, аварий.

На 70%

за время блокады уменьшилась мощность ленинградской промышленности.

Более 100

видов различной оборонной продукции выпускало около 50 предприятий Ленинграда.

«ПЛАСТИЧЕСКИЕ СЛИВКИ»

Одной из самых главных проблем города было продовольствие. Его под немецкими бомбами привозили в Ленинград по Дороге жизни зимой или летом на судах по Ладожскому озеру. Но внутри блокадного кольца тоже работали заводы и фабрики, выпускавшие консервы, концентраты или даже молоко и брынзу.

Ленинградский молочный комбинат № 1 имени С. М. Кирова (сейчас — «Петмол»).

Начал работу в 1934 году и был самым крупным молочным заводом в Европе.

Во время блокады завод не останавливал работу ни на один день и кормил как ленинградцев, так и фронт. Здесь готовили сыр, брынзу и молоко. Но для этого, понятное дело, было нужно сырье — само молоко. А где его взять внутри блокадного кольца? Завозить молоко в цистернах или бочках по льду или по озеру на судах было неэффективно.

Группа ленинградских специалистов пришла к выводу: самым удобным сырьем для работы блокадных молочных предприятий будут так называемые «пластические сливки» — особая субстанция, что‑то среднее между сливками и сливочным маслом. Их можно было получать из молока, затем перевозить в Ленинград и там уже снова превращать в молоко и другие продукты. Главное удобство таких сливок — транспортировка.

Их действительно перевозили в Ленинград зимой по льду, а летом — по воде. Из тонны этого продукта получали до 20 тонн восстановленного молока. На молокозаводе № 1 производили брынзу, сыр, сметану, сухой творог и белковые концентраты не только для города, но и для Красной армии. А также растительное молоко из соевых продуктов. Его, в частности, использовали для кормления новорожденных, появлявшихся на свет во время блокады.

«ГРИБНОЙ БУЛЬОН»
ИЗ ДРЕВЕСНОЙ КОРЫ

Перебои с продовольствием заставляли ленинградских ученых находить самые неожиданные варианты, чтобы в буквальном смысле спасать людей от голода.

Например, в Ленинградской лесотехнической академии под руководством профессора Василия Шаркова начались исследования по получению специальной целлюлозы, которую можно было бы перерабатывать в пищевые продукты. И уже в ноябре 1941 года такая целлюлоза была получена. Из нее готовили дрожжи и дрожжевое молоко.

В Лесотехнической академии также разработали способ приготовления пищевых концентратов из древесной коры. Из нее получали дрожжи, которые потом обжаривали с добавлением масла, соли и перца и упаковывали в бумагу в виде брикетов. Их можно было растворить в кипятке и получить бульон с «грибным вкусом». Основная часть брикетов шла на фронт, но их использовали и в ленинградских столовых.

Были мы один раз в столовой, столовая эта была на улице Правды, ну там, где был Дом культуры. Значит, за мясные талоны давали суп из дрожжей. То есть дрожжи разводили водой, и вот это был суп.

В ноябре 1942 года за разработку метода получения целлюлозы профессора Шаркова наградили орденом Трудового Красного знамени.

Пищевые жиры научились добывать из технического мыла и красок. Из столярного клея варили студень — это блюдо стало чуть ли не самым главным деликатесом блокадного Ленинграда.

Жительницы Ленинграда у стены с объявлениями об обмене вещей на продукты.
Автор: Василий Федосеев. Источник: ТАСС

Я даже помню вкус студня из столярного клея. Потом, спустя какое‑то время, когда уже немножко улучшились дела, стали давать на карточки такие лепешки, которые назывались «дуранда». Это жмых спрессованный. Мне казалось, что ничего вкуснее на белом свете нет. И когда кончится война, я буду есть только эту дуранду столько, сколько захочу. Потом появилась чечевица. Спустя какое‑то время. Тоже вкуснее чечевичной каши не было ничего на свете. И я уже думала: «Вот все, кончится война, и я буду есть только одну чечевицу и только одну дуранду. Такую вкуснятину необыкновенную».

Студень также делали из телячьих шкур, которые хранились на складах кожевенных заводов. Даже из прессованных свиных кож, которые использовались на ткацких предприятиях, научились готовить более 20 блюд.

В коньках у брата были сыромяжные шнурки. Мы это умели с мамой размочить, сварить и съесть, потому что у нас было много уксуса и много горчицы. Намажем и едим.

Весной 1942 года

весь Ленинград покрылся грядками и огородами. Выращивали картошку, морковь, свеклу. Жители собирали крапиву, подорожник, щавель, лебеду. Из них варили щи. А из листьев липы умудрялись готовить лепешки. В 1942 году в Ленинграде выходили специальные книги и пособия о том, как использовать для еды различные растения. Например, «Съедобные дикорастущие травы» или «Ботва и ее употребление в пищу».

В книге «Ботва и ее употребление в пищу» были различные рецепты. Как сейчас помню, суп с фрикадельками из ботвы турнепса.

15 сентября 1943 года ленинградское радио сообщило о начале выпуска в городе пельменей. Правда, это были пока еще «вегетарианские пельмени» — с овощами и некой «белковой массой». Но все же их появление стало заметным событием в жизни Ленинграда. Само слово «пельмени» напоминало о мирных временах.

РЕЦЕПТ «БЛОКАДНОГО ХЛЕБА»

Выпечка хлеба для Ленинграда значила не меньше, чем производство танков. От нее в буквальном смысле зависела жизнь сотен тысяч людей.

Готовый хлеб в Ленинград не доставляли, завозили зерно и муку, а хлебные буханки выпекали уже в самом городе. В разные периоды блокады работало от 6 до 13 ленинградских хлебозаводов, в том числе Хлебозавод имени 10-летия Октября (сегодня — «Каравай»), Левашовский и Кушелевский хлебозаводы, Хлебозавод № 12 имени Микояна (сегодня — «Хлебный дом»), Хлебозавод № 14 Дзержинского района (сегодня — «Арнаут»), Хлебозавод № 3 «Красный пекарь».

Я помню, например, как мы с братом делили хлеб. Бабушка выдавала нам по часам ломтики хлеба. Я сидела и смотрела на часы, когда пройдет стрелка к тому моменту, когда я получу очередной кусочек с кружкой кипятка. И я помню, что мы даже с братом подрались. Поспорили, кто вот этот ломтик хлеба разделит на большее количество крошечек, кусочков маленьких.

Выпечка хлеба шла круглосуточно. Рабочие хлебозаводов жили на казарменном положении, предприятия охраняли вооруженные караулы.

Хлебозаводы, как и другие предприятия Ленинграда, бомбили и обстреливали. Только 14 октября 1941 года на Хлебозавод № 12 сбросили семь фугасных и более 200 зажигательных бомб. В случаях бомбежек и артобстрелов рабочие первым делом всем, чем возможно, закрывали емкости с закваской, чтобы в них не попадали осколки стекла, камней или самих бомб. Иногда они буквально жертвовали своей жизнью. Например, пекарь Левашовского завода Даниил Кютинен умер 3 февраля 1942 года — от истощения.

125 граммов хлеба на весах, установленная ежедневная норма для служащих, иждивенцев и детей во время блокады Ленинграда. Автор: Николай Адамович. Источник: ТАСС

В линградский хлеб добавляли овсяную, ячменную, соевую, жмыховую муку, муку из кокосового, льняного, конопляного, соевого, хлопкового жмыха, а также отруби, пищевую целлюлозу и многое другое.

Рецепты «блокадного хлеба» разрабатывали в Центральной лаборатории Хлебозавода № 6 имени Бадаева. Они зависели от того, какие компоненты имелись в городе.

В Музее хлеба в Санкт-Петербурге хранится один из таких рецептов, правда, уже за 1943 год, когда положение с продовольствием в городе стало немного лучше. Этот хлеб состоял из ржаной муки крупного помола, овсяной муки, подсолнечного жмыха, ржаного нефильтрованного солода и соли.

Блокадный хлеб был очень тяжелый. Он не крошился. Он был как замазка. И вот, если, скажем, на весах продавщица режет, очень точно, и если у нее кусочек маленький отвалился, она его брала и прилепляла. Настолько этот хлеб был вязкий. Мы как делали? Дома разжигали печку-буржуйку, нарезали хлеб тоненькими ломтиками. Положим на буржуйку, чтобы подсушить их, потому что подсушенный хлеб — он дольше жуется. А именно тогда я открыл истину, истина эта теперь меня всю жизнь сопровождает, что хлеб самый вкусный не тогда, когда ты его кусаешь, не тогда, когда ты его глотаешь, а когда жуешь. Вот ты жуешь его, и эта хлебная слюна наполняет твой рот.

Госцена на килограмм хлеба до января 1942 года составляла 1 рубль 70 копеек. Потом ее повысили до 1 рубля 90 копеек. Но в магазинах его отпускали только по карточкам.

Действовал и черный рынок, но цены там были 300‑500 рублей за килограмм, а то и дороже. Пачку папирос меняли на 100-150 граммов хлеба, новые ботинки — на 400-500 граммов, патефон — на килограмм, велосипед — на два, а фотоаппарат или часы отдавали за 5-6 килограммов.

«КАБЕЛЬ ЖИЗНИ»

До войны 40% электроэнергии Ленинграду давала Волховская ГЭС. После начала блокады линия электропередачи от станции к городу оказалась перерезанной. Первое время работали еще пять ленинградских ТЭЦ, но топливо для них закончилось уже в октябре 1941 года.

Ленинград оказался и в энергетической блокаде. В конце 1941 года город получал электроэнергии в 120 раз меньше, чем накануне войны. Электричество стало такой же ценностью, как и хлеб. И даже большей — ведь без него не могли работать хлебозаводы.

В городе ввели режим жесточайшей экономии. С 8 декабря электричество подавалось только на военные предприятия и в советские партийно-государственные организации. Но даже Смольный, где находилось руководство города, освещался не полностью — часть предназначенной для него электроэнергии шла в типографию имени Володарского. Там, во-первых, печатали «Ленинградскую правду», а во-вторых, продовольственные карточки.

Квартиры же освещали лучинами, коптилками, а в лучшем случае — свечами и керосиновыми лампами. И свечи, и керосин были огромным дефицитом.

В буквальном смысле спасла город ТЭЦ «Красный Октябрь». К февралю 1942 года ценой героических усилий наладчики смогли переоборудовать один из ее котлов для работы на торфяной крошке. Основные месторождения торфа под Ленинградом оказались на оккупированной территории, а вот торфяную крошку, так называемый «фрезерный торф», можно было добывать и внутри блокадного кольца.

В феврале 1942 года ТЭЦ заработала. Она давала городу не много электроэнергии, но ее хватало, в частности, на то, чтобы в апреле в Ленинграде возобновилось движение трамваев.

Прорыв энергетической блокады состоялся 23 сентября 1942 года. Тогда заработала новая линия электропередачи от Волховской ГЭС к Ленинграду. Ее построили всего за 46 суток. 23 километра линии проходили по дну Ладожского озера. 23 сентября первый ток пошел в Ленинград. Но работа по прокладке кабеля на этом не закончилась, всего по дну Ладоги провели пять линий электропередач. Интересная деталь: специальной изоляционной бумаги, применяемой в таких случаях, в блокадном Ленинграде не было, поэтому вместо нее использовали бумагу, на которой печатали деньги. Даже с водяными знаками.

Когда Ладожское озеро замерзло, была построена еще и «ледовая линия» — на вмороженных в лед столбах.

15 декабря 1942 года

в ленинградских квартирах вновь появилось электричество. Пока, правда, его давали лишь на несколько часов. Лампочки мощнее 40 ватт были запрещены.

Окончательно энергоснабжение Ленинграда восстановили летом 1944 года.

БЛОКАДНЫЙ ТРАМВАЙ

Холодный, цвета стали,
Суровый горизонт…
Трамвай идет к заставе,
Трамвай идет на фронт…

Эти стихи были написаны осенью 1941 года, когда блокада Ленинграда только началась. Вряд ли тогда кто‑то мог представить, что через много лет обычному ленинградскому трамваю поставят памятник.

Как и во всех больших советских городах, в Ленинграде до войны пассажиров перевозили трамваи, автобусы и троллейбусы. Но почти все автобусы забрали для нужд фронта, троллейбусная сеть была не особо развита и серьезно пострадала от военных действий, поэтому основным видом ленинградского общественного транспорта в 1941 году оставался трамвай.

Трамваи использовали и для грузовых перевозок, и для эвакуации различного имущества. А иногда в вагонах перевозили бойцов и командиров к линии фронта. Трамваи бесперебойно ходили до декабря 1941 года. Затем начали останавливаться — из‑за энергетической блокады. Считается, что последние трамваи замерли прямо на своих маршрутах 3 января 1942 года.

Когда я шла по Невскому проспекту, я фантазировала, что я иду по Ледовитому океану. Потому что это был сплошной лед. А вот обросшие сосульками трамваи, автобусы, которые так и стояли, когда выключился ток, представлялись мне огромными льдинами. Это были такие детские фантазии.

Благодаря тому, что в феврале 1942 года была частично запущена ТЭЦ «Красный Октябрь», удалось восстановить и трамвайное движение. 7 марта по Загородному проспекту прошел первый грузовой трамвайный состав. А 15 апреля на линии вышли и 320 пассажирских вагонов, но пока только по пяти маршрутам.

Ленинградский трамвай, проезжающий мимо зенитной батареи, установленной на Университетской набережной Невы. Автор: Всеволод Тарасевич. Источник: ТАСС

День был удивительно солнечным, и волновался я ужасно. Зная обо всем заранее, все-таки не выдержал и, пожалуй, уже в полшестого утра вышел из кабинета (ночевал чаще всего на работе) на улицу, чтобы своими глазами все увидеть… Вдруг слышу трезвон. Почему вагоновожатый жмет на педаль, не переставая? Уж не случилось ли чего? Вот он, трамвай, 12-го маршрута: непрерывно трезвоня, медленно въезжает на Невский! Дорога свободна, а женщина-водитель все жмет и жмет на педаль звонка: мол, смотрите, радуйтесь, мы выжили! Люди улыбались сквозь слезы, люди поздравляли друг друга. Я тоже заплакал. Какая-то старушка на углу улицы Гоголя упала на колени и осеняла трамвай крестом… Пассажиры целовали водителя, кондукторов…

Эти трамваи приходилось долго ждать, и ленинградцы даже прозвали их: «Жди меня, и я вернусь». Но сам факт того, что они снова пошли, стал событием огромной важности: значит, и город выстоит. Кроме того, по подсчетам ученых, каждая поездка на трамвае сохраняла пассажиру около 400 килокалорий, которые он расходовал, если бы шел пешком. А в блокаду эти 400 килокалорий значили очень многое.

К лету 1943 года трамваи возили пассажиров уже по 15 маршрутам. Стоимость проезда оставалась прежней, как и до войны — 15 копеек. В 2007 году блокадному трамваю в Санкт-Петербурге установили памятник.

Ну, а троллейбусное движение в городе возобновилось 24 мая 1944 года. Тогда троллейбусы 4-го маршрута стали ходить от завода «Электросила» до Адмиралтейства.

«ЧАЙ» ИЗ НЕВЫ И ФОНТАНКИ

Знаменитые кадры блокадной хроники: жители Ленинграда берут воду зимой 1941-1942 годов из прорубей на Неве, Мойке, Фонтанке и других рек и каналов. И возят ее домой на санках.

Вода была настоящим источником жизни для жителей Ленинграда. «Блокадный чай» — самый обычный кипяток — хоть как-то согревал человека и на некоторое время притуплял чувство голода. На воде и готовили студень из столярного клея, и растворяли в ней пищевые концентраты. И действительно — за водой жителям приходилось ходить на лед рек или каналов, порой за несколько километров. Хотя городской водопровод работал почти все 872 дня блокады.

Ленинград обеспечивали водой три водопроводные станции: Главная, Южная и Петроградская. Они подвергались постоянным обстрелам со стороны вражеских войск. Дежурный на Главной станции находился на посту даже во время бомбежек — он нес вахту в специально изготовленной будке из танковой брони. А Южная станция находилась всего лишь в 10 километрах от линии фронта, и ее обстреливали постоянно. Особенно сильные разрушения она получила после обстрела 14 мая 1943 года.

Несмотря на обстрелы и бомбежки, вода в город поступала регулярно. Водоснабжение прекращалось лишь 25-26 января 1942 года. Тогда насосы станций встали из-за перебоев с электричеством. Это грозило очень серьезными последствиями. Мороз в то время доходил до минус 30 градусов — трубы могли замерзнуть, а это значило, что город остался бы без воды надолго. Сотрудники водоканала предприняли поистине героические усилия: они обматывали трубы тряпками и одеялами, поливали их кипятком, разводили под ними огонь и не допустили замораживания. Через 36 часов электричество дали, насосы заработали, и вода в город снова пошла.

Но в целом с началом блокады подача воды в город резко снизилась — с 781 кубометра в сутки в начале 1941 года до 182 в начале 1942 года. В первую очередь воду подавали в госпитали, на военные предприятия, хлебозаводы, в пожарные части. А вот обитателям большинства квартир действительно приходилось нелегко — до многих жилых домов вода не доходила. Поэтому-то ленинградцы и ходили за ней к прорубям в Неве и других реках.

Мы с племянницей ходили за водой на Неву с детскими саночками. С большой кастрюлей, в которой мы кипятили белье, еще с бидончиком и небольшим ведерком. Ну, там набережная высокая, гранитная. Одна из нас спускалась на лед с ведерком. А к ведерочку привязана веревка. И вот она, значит, черпнет там. Конечно, не целое, а полведерочка, больше не поднять. Она подносит к этому граниту, где я стою наверху, к барьеру, и я тяну за веревочку это ведерочко, выливаю его в свою кастрюлю. А потом опять опускаю ведерочко. Вот так мы брали воду. Когда идешь обратно, дорога-то плохая, все колышется, боишься, что все опрокинется. Были случаи, когда вода у кого-нибудь расплескивалась. А возвращаться к реке сил уже нет.

Местные власти организовали развоз воды в цистернах и бочках по районам. В их ожидании сразу выстраивались очереди — люди с ведрами, кувшинами, тазами и кастрюлями. Некоторые пытались топить снег. Но найти чистый снег в городе тоже было проблемой. В него попадала сажа после пожаров, осколки стекла, кирпичей и штукатурки после обстрелов и, наконец, различные нечистоты.

В первую блокадную зиму в Ленинграде перестала работать канализация. Отходы жизнедеятельности чаще всего выливали во дворы, на снег. Попадали они и в водоемы. Неработающая канализация могла привести весной 1942 года к вспышке эпидемий. Были приняты чрезвычайные меры по улучшению санитарно-гигиенического состояния города. 26 марта началась мобилизация населения на работы по очистке Ленинграда. Более 300 тысяч человек к середине апреля убрало около 3 миллионов квадратных метров площадей и улиц и вывезло свыше 1 миллиона тонн мусора.

И вот я помню, уже где-то в марте, когда солнце светило, я вышел на наш проспект. Посмотрел направо — чистота, налево — чистота. Город чистоты. Ни спичечки нету, ни окурка, ничего. То есть чистота абсолютная.

Всю блокаду сотрудники ленинградского Водоканала ежедневно контролировали качество воды — не только на станциях, но и в городской сети. Ее пробы брали в 40 точках. Воду в блокадном Ленинграде обеззараживали с помощью жидкого хлора, который доставляли с «большой земли», а когда он закончился — с помощью хлорной извести. В некоторых местах на набережных установили таблички с предупреждениями: вода в этом месте подходит только для технических нужд, а не для питья.

Вспышки эпидемий удалось избежать. И прежде всего благодаря самоотверженной борьбе ленинградцев еще на одном фронте — медицинском.

СКОРАЯ ПОМОЩЬ ПОД ОГНЕМ

Всю блокаду в Ленинграде работала служба скорой помощи — восемь подстанций, на которых ежедневно дежурили 25 врачей и более 350 фельдшеров и медсестер. Они помогали пострадавшим от истощения, обморожения, бомбежек и обстрелов.

Особенно много работы у ленинградской скорой помощи было в дни сильных обстрелов города — тогда число раненых доходило до 2000 человек в сутки. Ленинградские больницы превращались в настоящие полевые госпитали. Только в сентябре-ноябре 1941 года было ранено 17 378 человек. Общее же число пострадавших от бомбардировок и обстрелов — 50 529 человек.

Бойцы местной противовоздушной обороны, эвакуирующие пострадавших после авианалета.
Автор: Павел Федотов. Источник: ТАСС

28

сотрудников ленинградской скорой были убиты во время блокады.

77

медработников умерли от голода.

Известно и имя самого первого погибшего врача. 15 октября 1941 года одна из машин скорой помощи попала под артобстрел, и осколком был убит врач 9-й подстанции Юлиус Эддар. 14 ноября фугасная бомба уничтожила 8-ю подстанцию скорой, занимавшую здание Гомеопатической лечебницы на Невском проспекте. Погибли два врача и 15 медсестер, медбратьев и работников станции.

После начала блокады в Ленинграде реорганизовали систему здравоохранения. Она была полностью подчинена условиям войны. Медикам удалось предотвратить возникновение «военных» эпидемий — сыпного тифа, холеры и дизентерии. В городе удалось даже наладить выпуск лекарств. В НИИ вакцин и сывороток изготовили 6,5 тонны препаратов для города и фронта: это были средства для борьбы с гангреной, дизентерией, столбняком. Проводили в Ленинграде и кампании по вакцинации. К концу 1942 года только от дизентерии было привито более 70% населения.

А вот справиться с алиментарной дистрофией, то есть голодным истощением, врачам, несмотря на все их усилия, в 1941-1942 годах не удалось. В декабре 1941 года больные дистрофией составили 70% всех поступивших в больницы, в январе 1942 года — 85%. Только в середине 1943 года ситуация начала улучшаться. Заболеваемость среди населения сократилась в 3-4 раза. В декабре начали открывать здравницы и профилактории для ленинградских рабочих.

Все время блокады в Ленинграде работали медицинские вузы, они не закрывались ни на один день. В 1942-1943 годах в них училось более 1500 человек. После занятий студенты ухаживали за больными и ранеными. Многие школы, вузы, клубы и другие учреждения города были оборудованы под госпитали, в которых находились как жители города, так и раненые и больные бойцы и командиры Красной армии.

«РАССКАЗЫ УЧИТЕЛЕЙ
ОТВЛЕКАЛИ ОТ МЫСЛЕЙ О ХЛЕБЕ»

В первые месяцы войны сотни тысяч ленинградских детей были эвакуированы вглубь страны. Но в городе еще оставалось около 400 тысяч дошкольников и школьников. Летом и осенью 1941 года многие ребята работали, к примеру на строительстве оборонительных сооружений Ленинграда.

Нас, школьников седьмого класса, отправили на станцию Лейпясуо, это в районе Выборга. Мы строили противотанковые рвы. Работали по 11 часов. 55 минут работа, 5 минут перерыв. Работали, прямо скажем, с энтузиазмом.

Несмотря на блокаду, в конце октября 1941 года за парты сели 60 тысяч школьников первых-шестых классов. А с 3 ноября и учащиеся старших классов, которые вернулись в город с оборонительных работ.

Каждый учитель обычно имел два плана урока: один для работы в нормальных условиях, другой — на случай артобстрела или бомбежки. Обучение проводилось по сокращенному учебному плану, в который были включены только самые основные предметы.

Отличницы 4-го класса 47-й школы Приморского района, награжденные медалями «За оборону Ленинграда». Автор: Георгий Коновалов. Источник: ТАСС

39 ленинградских школ проработали всю первую блокадную зиму. Урок продолжался 20-25 минут. Записей не вели — у школьников мерзли руки, а в чернильницах замерзали чернила.

Сначала на переменах было довольно людно, и даже бегали ребята. А к декабрю голод все больше брал свое. У многих уже не было сил ходить в школу, и из нескольких школ собирали одну. Сидели мы одетые, потому что школы не отапливались. И вспоминается, как учительница начинала рассказывать: «Вы знаете, никогда не чувствовала своих костей с детства». Она была полненькая. А сейчас, говорит, мне кажется, что кроме костей у меня больше ничего и нет. А вот преподавательница географии рассказывала о жизни людей в других местах, об их обычаях. И она умела заставить нас слушать эти беседы. Рассказы учителей отвлекали нас от мыслей о хлебе — хотя бы на какое-то время.

31 декабря 1941 года для ленинградских школьников устроили праздник. Главным подарком для них стало новогоднее угощение: суп с лапшой, пшенная каша и ломтик хлеба в 50 граммов. Еще детям выдали мандарины, которые специально к празднику доставили по Дороге жизни, и немного конфет. Многие запомнили эти новогодние елки на всю жизнь.

А 5 июля 1942 года для тех, кто окончил школу в Ленинграде, устроили выпускной бал. На нем присутствовало более 500 человек. После торжественной части и концерта с участием ленинградских артистов были танцы. Каждый выпускник получил подарок — книгу с надписью о том, что ее владелец окончил полный курс школы в Ленинграде в годы Отечественной войны и блокады.

В конце 1942 года

в Ленинграде работали 86 школ. В них учились 27 тысяч детей — примерно 6% от довоенного количества. Это были в основном школьники младших классов — старшие вместе со взрослыми работали на фабриках и заводах.

В 1944 году

в Ленинграде работало уже более 200 школ.

БЛОКАДНЫЕ УНИВЕРСИТЕТЫ

Большая часть из 85 тысяч ленинградских студентов 62 вузов города после начала войны ушла на фронт или была эвакуирована. Из студентов и преподавателей Ленинградского университета было сформировано семь добровольческих батальонов. Студенты Кораблестроительного института вместе с рабочими Адмиралтейского завода создали батальон судостроителей Ленинграда, а студенты и преподаватели Института физкультуры имени П. Ф. Лесгафта — 13 партизанских отрядов.

Зимой 1941-1942 годов

занятия проходили в 40 ленинградских вузах. Работали, в частности, Ленинградский университет, Политехнический институт, Электротехнический институт связи, Институт инженеров железнодорожного транспорта, Горный институт, Лесотехническая академия, Педагогический институт, Педиатрический институт.

Занятия шли по сокращенному учебному плану. Вокруг печки-буржуйки расставляли столы, за которыми располагались студенты и преподаватели. Из-за отсутствия электричества лекции и семинары велись днем или при свете коптилки.

Зимняя сессия проходила в самое тяжелое для Ленинграда время — в январе-феврале 1942 года. Городские власти потребовали создать необходимые условия для подготовки к ней, но, с другой стороны, и «не допускать во время экзаменов либерализма в оценке знаний студентов». В итоге вузы города выпустили в первую блокадную зиму 2500 молодых специалистов.

Студенты Ленинградского техникума физической культуры во время занятий по гимнастике. Автор: Борис Васютинский. Источник: ТАСС

Большинство студентов совмещали занятия с работой на заводах и фабриках. Студенты-историки Ленинградского университета шили, например маскировочные сети. Химики наладили производство бутылок с горючей смесью для уничтожения танков, биологи работали над поиском пищевых заменителей. На базе Горного института развернули производство гранат и мин. В Электротехническом институте связи — ремонт аппаратуры для подводных лодок. Химическая лаборатория Лесотехнической академии выпускала хлороформ, применявшийся для операций, и «витаминные» настойки на хвое. В Институте точной механики и оптики делали прицелы для зенитных установок.

В марте-апреле 1942 года большинство еще остававшихся в Ленинграде вузов и НИИ были эвакуированы в Саратов, Пермь, Барнаул, Ташкент и другие города страны. Но некоторые из институтов и научно-исследовательских учреждений оставались в городе всегда. В их числе — медицинские вузы, в которых обучение продолжалось в течение всей блокады.

Не могли покинуть город сотрудники Всесоюзного института растениеводства. Они должны были сохранить уникальную коллекцию зерновых культур мира, которую собирали больше двадцати лет. В блокадном Ленинграде оставалось около 40 тонн семян. К весне 1942 года от голода умерли 28 сотрудников института, но коллекцию удалось сохранить в неприкосновенности. После войны она сыграла огромную роль в восстановлении сельского хозяйства страны.

В октябре 1943 года

эвакуированные институты начали возвращаться в Ленинград. В 1944 году в городе действовал уже 31 вуз, в котором работали 3260 профессоров и преподавателей и училось свыше 18 тысяч студентов.

…Как птицы после зимы возвращаются домой, так и школьники, студенты, трамваи, троллейбусы, электричество и вода после долгой блокады постепенно возвращались в Ленинград. Для всех было понятно: это явный признак того, что жизнь в городе возрождается. И что победа с каждым днем становится все ближе.

Смотреть первую серию

Глава 3

ГОЛОСА БЛОКАДНОГО ГОРОДА

Судьбы жителей Ленинграда в их собственных воспоминаниях

Выражение «872 дня блокады Ленинграда» уже прочно вошло в историю.

Оно стало одним из самых трагических символов Второй мировой войны, да и вообще всей истории нашей страны.

Однако те, кто остался в блокадном городе, вряд ли задумывались об этом символизме. Для них каждый день блокады был самой настоящей битвой за жизнь. Поход за водой или за хлебом в магазин, даже похороны умерших от истощения родных и близких требовали от жителей города настоящего мужества и силы духа. Им приходилось жить и работать в таких условиях, которые сейчас очень сложно представить. И не просто жить, а еще и привыкать к ним.

У каждого из тех, кто пережил блокаду, остались о ней личные воспоминания. А в память врезались эпизоды, которые они не смогли забыть никогда.

В этой главе блокадники расскажут о них своими словами.

Еда

«НАЕЛСЯ И СОШЕЛ С УМА»

В 1943 году умер папа. Мама лежала в больнице. Я оставалась одна. Сидела на подоконнике и читала книжку «про пампушки» Гоголя. Мне казалось, что этого достаточно, кроме 125 граммов хлеба, которые я имела каждый день. Вот я прочту книгу и 125 граммов съем, и больше у меня нечего было есть. И увидела меня на подоконнике женщина, которая жила в моем доме. «Что ты, Тамарочка, сидишь, все читаешь одну и ту же книжку?» Я говорю: «А я, тетенька, читаю про пампушки». «А что ты кушаешь?» Вот я ей говорю: «Кушаю только вот хлеб», — показала кусочек хлеба. Один раз в день я ела этот хлеб и все. Она говорит: «Давай я тебя устрою на работу, и ты будешь получать не 125, а 250 граммов хлеба».

Она меня привела на Ленинградское радио, мне там дали карточку, я там начала работать. Сначала я была легким курьером, а потом меня пригласили туда, где сидят, работают люди на Ленинградском радио, корреспонденты. И в коридоре поставлен был стол и телефон, один только телефон. И мне надо было, когда звонил телефон, спросить, кого вы ищете, и тому человеку прийти и сказать: «Вас к телефону». Вот такая была моя работа. Хотя до войны я всего лишь три класса закончила.

Помню такой момент. Голода еще не было. И я вот решил поймать голубя на чердаке. Поставил петельку такую, силок, поймал, но я его отпустил, потому что голодно еще все‑таки не было. А уже позже, когда с едой стало плохо, один мой знакомый говорит: «Вот у вас кот в квартире живет, давай его поймаем». А у нас в коммунальной квартире действительно общий кот жил. Ну мы и стали его поджидать на кухне. Но кот, видно, что‑то почувствовал и не пришел. Ну, наверное, судьба этого кота все равно потом была печальна.

Ночью крысы приходили. Страшно было, потому что крысам тоже есть нечего было. Не было голубей, собак, кошек, воробьев. Мы воробьев из рогатки стреляли, вот так шлепнешь его, целиком на какую‑то шпильку и в костер. Где‑нибудь разожжем, найдем какие‑нибудь там щепки. Он обгорит, как орешек, маленький такой становится. Вот его и пожуем.

Моя бабушка была очень запасливая. Когда у всех продукты закончились, у нее еще что‑то оставалось. Я помню, как соседки прибегали и говорили: «Ну дай маленькую рюмочку, рюмочку манной крупы, у тебя наверняка еще сохранилась». И она давала. Потому что думали, что голод — это ненадолго, что это вот-вот кончится. И потом остались только специи, когда уже все было абсолютно уничтожено. И я помню, как мы ставили самовар, был кипяток. И бабушка в него то лимонную кислоту бросала, то гвоздику, то еще что‑то такое.

Была у нас в соседях по квартире женщина со своей семьей. Она работала, по рассказам взрослых, на хлебозаводе, и хлеб у нее был. Мама и бабушка у нее хлеб выменивали на различные вещи.

А я играла с ее детьми. Они садились обедать, у них была какая‑то отваренная свекла. Они обедали, а меня сажали в угол на стульчик. И я, чтобы не видеть еду, все время смотрела в потолок. Я боялась опустить голову, чтобы не увидеть, что они там едят. Иногда так даже засыпала. Ситуация была такая, что даже странно было ожидать, что меня будут сажать за стол. Это была норма: она кормит своих детей, у нее двое было. А я смотрю в потолок, чтобы не видеть этого.

У меня был школьный друг Славик. Сын художника, сам на скрипке играл. Он рядом жил. Папа в его семье первым умер, он с мамой остался. Маме было под 30, очень красивая. И вот Славик как‑то ко мне приходит и спрашивает: «Юр, а вы с мамой поровну едите хлеб?» Я говорю: «Да. А что?» Я говорю: «А вы?» «А мы — нет. Она свой рабочий паек — 250, я свой». Посидели мы, он ушел. Прошел еще, наверное, месяц, и я просыпаюсь ночью от жуткого крика. И кто‑то потом рассказал, что Славик сошел с ума. К ним на побывку с фронта приехал кто‑то из родственников. И еду привез, ведь на фронте кормили гораздо лучше. И Славик наелся до отвала. Наелся и от еды сошел с ума.

Когда я ещё не работала, мама меня посылала в магазин занимать очередь за хлебом. Очереди были большими, я стою часа два, прыгаю, чтобы не замерзнуть.

Однажды хлеба в магазинах не было три дня. Это было жуткое дело. Очереди стояли вот при этом морозе жутком и днем, и ночью. И я стоял в очереди. Это было очень тяжело.

Самая близкая к нам булочная была на углу 2-ой Советской и Суворовского. Приходишь за хлебом, ждешь. А его нет, и нет, и нет, и нет, и нет. Холодрыга такая, ой, прямо невозможно. Пойти греться? Боишься очередь потерять. На руке писали номер очереди. И так бегали: то погреемся, то опять в очередь. А потом объявляют: «Сегодня хлеба не будет!» Все раздали, на нас не хватило.

Смерть

«ПАПА ОЧЕНЬ ЛЮБИЛ БЕЛЫЙ ЦВЕТ»

В зиму 1941–1942 годов было много очень смертей, очень много умерших людей. Умерли во дворе все ребята моего возраста. Осталась только одна девочка и я.

Как‑то вижу — идет дяденька по мосту канала Грибоедова. И вдруг споткнулся, упал и свалился, я подбегаю к нему, говорю: «Дяденька, давайте я вас подниму, давайте я вас подниму, дяденька». Дяденька лежит, глаза открытые. Подходит ко мне женщина и говорит: «Отойди от него, девочка! Он умер». Как он умер? Вот же у него глаза открытые. Тут же какие‑то люди пришли и его увезли.

Был такой момент, когда я видела — на канале Грибоедова лежит завернутый в одеяльце ребенок. И я опять кричу: «Ребенок упал, ребенок упал!» Женщины спустились и сказали: «Отойди, девочка, отсюда, он мертвый, отойди!»

Я вам расскажу, как было с папой. 23 февраля 1942 года детям давали подарки — американский шоколад, еще что‑то. Папа мне утром говорит: «Доченька, а ты меня угостишь?» Я говорю: «Папа, конечно». И мама ушла за этим пайком. Ну вот, мама пришла, говорит: «Сейчас будем чай пить». А он спал на диване так, у него ноги мерзли, у буржуйки. Вдруг он сбрасывает одеяло, говорит: «Господи, когда это кончится, эта блокада? Я больше не могу». И снова накрылся им. Мама сделала чай — он уже был мертвый. У нас была такая общая комната, там гости приходили, собирались. И вот в этой комнате мы его поставили. 22-го он умер, мы его продержали несколько дней для того, чтобы получить карточки. И я каждый день ходила к нему как бы говорить ему: «Доброе утро». Потом мы с мамой приволокли фанеру, и мама сама сделала гроб. И мы похоронили его на Серафимовском кладбище.

Мой дедушка умер в день, когда в Ленинграде снова пошли трамваи, — 15 апреля 1942 года. Вот такое совпадение было. И радостный день, и тяжелый день. И хотя к этому времени я видел уже очень много покойников и на улице, и на своей темной лестнице. Но вот в нашей семье это был первый, и поэтому он воспринимался, конечно, особенно тяжело, к тому же я очень любил дедушку. Он был веселый, добрый, выдумщик. Это была первая потеря, тяжелая потеря.

Даже в эту страшную зиму работал трест «Похоронное дело». Он, конечно, не мог обеспечить гробами, но там можно было заказать автобус или машину, чтобы отвезти на кладбище. И вот мама заказала там автобус. У меня долгое время хранилась квитанция на 17 рублей сколько‑то копеек. И мы отвезли дедушку на большое Охтинское кладбище, похоронили. Вернулись, и мама сразу же легла на кровать. Сняла пальто, и больше не раздеваясь, легла на кровать, а я сел на диван напротив, взял книгу «Пятнадцатилетний капитан», чтобы читать. Но мне не читалось, перед глазами стояла могила дедушкина. Должно быть, у меня тоже в голове было не очень‑то сильно в этот день, потому что я вдруг спрашиваю: «Мама, а дедушке там, в могиле, не холодно?»

Я должен сказать, что ленинградцы, которые работали, они герои даже еще больше, чем те, которые ложились на амбразуру. Они тихо отдавали свою жизнь. Но работали и держались до конца.

Самое трудное было — дойти до работы. Были такие, которые уставали по дороге. Они садились отдыхать. И все. Если он сядет, он уже не вставал.

Идешь — лежит покойник, хорошо, если завязан. А бывает и просто лежит. Как заснул.

Я помню, что я шла однажды к маме, и на улице умирал мальчик-ремесленник. Смотрю, там несколько человек стоят, одна женщина ему дает кусочек хлеба, видимо с булочной шла. А у него хлеб изо рта вываливается, понимаете. Я говорю: «А почему он хлеб не съел?» А какой‑то военный говорит: «Он умирает от голода».

У моего мужа умер брат, а его сестра попросила меня сообщить об этом брату, то есть, моему мужу. Он служил на корабле, который стоял на Неве. Этот корабль в лед вмерз. И вот я пошла по льду, чтобы сообщить об этом. Брела, вся закутанная, а все равно холод пронизывал. Иду, падаю. Полежу. Потом ползу. Кое‑как я доползла. А на корабль меня не пустили. У них были очень строгие правила. Даже погреться не пустили туда. Я говорю: «Мне надо командира корабля. Я его жена». Тогда он спустился, сам подошел ко мне, меня так на корабль и не пустили.

Он поместил меня в доме, в котором уже никто не жил. На лестнице. Я уже почти умирала. Но он меня в свой бушлат закутал, принес поесть. И я обратно пошла. И снова: то упаду, то поднимусь, то поползу, то опять пойду.

Хоронить — это фантастика. В ту пору невозможно было. Зима очень холодная была. До 35, даже до 40 градусов мороза доходила температура зимой. Когда умерли папа и брат, их отвезли в морг. Там собирали трупы. Мама говорит: «Папа очень любил белый цвет, чистый». Ну вот, его зашили в покрывало такое — и на саночках. Еще была женщина, жила в нашем доме, которая маме помогла папу отвезти туда.

Холод

«ПРОСПЕКТ ПРЕВРАТИЛСЯ В ОГРОМНЫЙ СУГРОБ»

Мы топили всем, что попадется. Сначала всякую плохую мебель жгли, потом и книги. Печки-буржуйки все устанавливали. В комнате они стояли, а трубы на улицу через окна выводили. Как‑то они комнаты согревали. Но морозы в первую зиму и снегопады были жуткие. Наш Кировский проспект превратился в огромный сугроб. Метра полтора-два в высоту, и две тропинки. По одной люди на работу идут, по другой — с работы.

Было очень холодно. Но бабушка очень строго следила за тем, чтобы в квартире поддерживалась чистота. Это было очень важно. Мы с бабушкой ходили, поскольку я старшая внучка, мне было уже 6–7 лет, и приносили снег. Разгребали грязный снег сверху, оттуда чистенький выгребали, насыпали его в ведро, несли домой. Там топили, грели на буржуечке и мылись. Она заставляла всех поддерживать какой‑то гигиенический уровень.

Мама лежала в больнице с дистрофией. А нужно же было как‑то быт поддерживать. Я топила дома печь. И вот я вспоминаю, скольких трудов стоило поднять, принести дрова, чтобы натопить хотя бы комнату. На второй этаж нужно было подняться. Как‑то дров я набрала, а поднять уже не могла. Сидела и плакала на лестнице, потому что не было сил поднять эти дрова.

Автор фото: Василий Федосеев. Источник: ТАСС

Обстрелы и бомбежки

«Я ПОДОБРАЛ ЭТУ БОМБУ И СПРЯТАЛ ПОД КРОВАТЬ»

Я хорошо помню первую бомбежку Ленинграда 8 сентября 1941 года. Немцы буквально высыпали на город зажигательные бомбы. Нам на крышу штук 15 попало. Я, наверное, две бомбы погасил. Их нужно было такими специальными щипцами схватить, бросить в ведро, а затем туда еще две лопаты песка кинуть. Если она секунд 15–20 на крыше полежит, то ой-ой-ой. Загорится все.

Одна бомба не сработала. И я подобрал эту бомбу и спрятал под кровать. Решил утром разрядить. Но каким‑то образом о ней узнали. Меня с этой бомбой вывели за ручку, бомбу заставили выбросить. И чуть не побили.

На канал Грибоедова, напротив нашего дома, упала какая‑то большая бомба. Дом был весь разрушен. А на наш дом только зажигалки падали. И мы, ребятишки, за ними следили. Как упадет зажигалка, бежим и кричим: «Вот она, зажигалка упала!» Такая обязанность у нас была.

У нас была создана группа самообороны: женщины, мужчины пожилые, неработающие, ну и мальчишки в этом принимали участие. Вот я с дворником, помню, обходил квартиры. Следили за затемнением, проверяли, заклеены ли окна. Тогда заклеивали такими полосами, крест-накрест. Чтобы в случае ударной волны от взрыва стекла не разлетались.

В ноябре 1943 года во время одной из воздушных тревог я был на чердаке дома. И видел воздушный таран. Наш летчик протаранил немецкий самолет. Немец упал в Таврический сад, и люди бегали туда на него смотреть. Но я там уже не был.

Обстрелы длились целый день, круглосуточно. Бум, бам, бесконечно. И уже настолько были привыкшие, что даже на них не обращали внимания, не прятались. Стреляют, ну и стреляют.

Обстрелы были страшнее бомбежек. О бомбежках предупреждали, воздушную тревогу объявляли, а об обстрелах узнавали после разрыва первого снаряда. Вот сидим мы в школе, и вдруг — разрывы. Немцы почему‑то все время били в район нашей школы. Но какая‑то сила их, снаряды, от нас отводила. Хотя во время самого последнего обстрела один снаряд все же угодил в нее. Но нам и здесь повезло. Наша школа, это была бывшая гимназия, а у нее два купола. Один купол церкви, а рядышком купол колокольни. Так вот, снаряд попал в колокольню. Колокольня встала на его пути.

Однажды в Театре музыкальной комедии мы смотрели спектакль «Нашествие». Зал полный. Вдруг тревога. Все в бомбоубежище спустились. Потом отбой воздушной тревоги. Действие продолжается, вдруг снова воздушная тревога, и уже надолго. И тогда мы решили пешком идти к себе домой. Город был весь затемнен, не видно ни зги, это вечерний спектакль. И я помню, мы за руки взялись с мальчиком-попутчиком и шли. И там очень редкие прохожие встречались. А тогда прохожие носили такие фосфоресцирующие значки, чтобы друг с другом в темноте не столкнуться. И вот мы шли, нам встречались эти прохожие, как светлячки, а нас сопровождал звук метронома.

Наша квартира была своего рода бомбоубежищем для всего подъезда. Все во время тревоги спускались к нам на первый этаж. Бабушка всех устраивала на кухне. Там у нас была такая ниша между капитальными стенами, очень мощными. И мы там прятались во время обстрелов.

Наш дом располагался на подступах к Исаакиевской площади, прямо из окна был виден Исаакиевский собор. И там стояли зенитки, я их видела.

А однажды мы не спрятались в нише, а пошли в бомбоубежище. Прилетел снаряд, и наша квартира пострадала. Я помню, когда мы из бомбоубежища вышли, то увидели, что окна выбиты, вся штукатурка обвалилась, а в комнате стоял нетронутый рояль. Вот это я очень хорошо запомнила. Мы потом переехали к папиному брату, а этот рояль так и простоял там до конца войны, в заколоченной и разрушенной квартире.

Моменты радости

«ЕЛКА — ЭТО ТОЖЕ БЫЛ ПОДВИГ»

Даже в нашей блокадной обстановке были моменты радости. Когда Дорога жизни заработала на Ладоге, например. У нас все время снижали в течение трех месяцев норму выдачи хлеба, настал день, 25 декабря, когда люди, отправившись утром в булочную, вдруг узнали, что им хлеба добавили почти в два раза больше. Разве это была не радость? Это была радость, ну, если хотите какой-то прообраз, как от прорыва блокады.

31 декабря 1941 года школьников-подростков пригласили на елку — в помещение райкома партии, на Скороходовой. Меня тоже. Нам дали там по маленькому такому апельсинчику, две конфеточки маленьких, печеньица. По‑моему, все. Но самое главное, что елка была! Блокада, страна воюет, до победы далеко. Холод, голод, а тут елка! И апельсин. Ведь это тоже подвиг — организовать в такое время эту елку!

Я была участницей вот этой ленинградской блокадной легендарной елки. 400 человек были участниками этой елки. На нее пешком надо было идти — трамваи‑то не ходили уже. И мы с одной еще ученицей из нашего класса пошли на эту елку.

В Театре музыкальной комедии нам показали спектакль «Три мушкетера», но в антракте еще хотели, чтобы дети танцевали. Но какое там. Какие танцы, когда ноги не ходили. И потом нас кормили в ресторане «Метрополь». Наверное, все больше ждали, когда наконец нас поведут кормить.

По тому времени это был просто шикарный обед. Нам в горшочках, как в кавказском ресторане, дали суп-лапшу. На второе нам дали маленькую котлетку и на гарнир тоже лапша. И на третье — желе. И дали по кусочку хлеба. Но хлеб мы, конечно, не съели, а взяли с собой, чтобы принести домой. Так что были какие‑то светлые странички.

В новый, 1942 год дедушка решил нарисовать в комнате елку прямо на стене. Попросил у меня акварельные краски, залез на стул и прямо на обоях изобразил красивую ветвистую елку. Потом он взял гвоздики, вбил их в конце нарисованных ветвей и достал с печки коробку с игрушками. И мы начали вешать на нарисованную елку настоящие игрушки.

Но самая большая радость нас ждала в самом конце. На дне коробки, мы нашли там шоколадные конфеты и грецкие орехи, обернутые в золоченую фольгу. Их почему‑то оставили с прошлогодней елки. И вот эти конфеты тоже повесили на елку, и орехи повесили на елку. Ровно в полночь конфеты сняли, разделили поровну между всеми, всем досталось по две конфеты как раз. Но бабушка съела одну конфету, схватилась за щеку, сказала, что у нее разболелись зубы, и подвинула мне вторую конфету. А дедушка в темноте просто взял и подложил мне свои конфеты. Съели мы конфеты, а фантики опять аккуратно повесили наверх.

Автор фото: Георгий Коновалов. Источник: ТАСС

Победа

«МЫ ХОТЕЛИ СМОТРЕТЬ САЛЮТ ВЫШЕ ВСЕХ»

Очень запомнился, конечно, салют в день снятия блокады. 27 января 1944 года. Город же был в кромешной тьме, затемнение. И вдруг салют. Все небо как будто расцвело. Это же вообще был первый салют в городе.

А до этого запомнился и день прорыва блокады в 1943 году. Мы его воспринимали как второй общий наш день рождения. Никаких салютов в день прорыва блокады, конечно, и не могло быть, потому что была отвоевана только очень узкая полоска по югу Ладожского озера. Но это была тихая радость, конечно.

Я в 1945 году работала на Кировском заводе, а жила на Невском. Это очень далеко. Ходил один трамвай. И вот утром мне надо было вставать рано, я вставала в шесть часов, чтобы добраться до завода. И вот, в этот день вдруг слышу сквозь сон по радио: «Внимание! Внимание! Внимание!» И Левитан говорит: «Кончилась война. 9 мая кончилась война!» Я сразу же как‑то не поняла. Потом окончательно, так сказать, уже проснулась, а он все повторяет: «Кончилась война! Кончилась война!» А я сижу на кровати и не одеваюсь, как‑то даже растерялась. А потом спохватилась: «Ой, что же я сижу?! Я же опаздываю на работу!» Я встала одеваться, а он все повторял. Потом вдруг я слышу, радио говорит: «Для кого это возможно по работе, день объявлен выходным».

Но я все‑таки поехала на завод. И вот меня там уже встречает толпа. Но все радуются, все целуются, все плачут. И вы знаете, даже мужчины, и то плакали, вот какое было состояние. И так мы целый день, хотя и были на заводе, но мы не работали. Все радовались победе.

9 мая я не очень хорошо себя вел. Я пришел на завод имени Карла Маркса, где работал. Там «Катюши» делали. И мужики забавлялись спиртом по случаю победы. А я никогда не пробовал спирт, мне же всего 15–16 лет было. Но, когда мне налили, я пофорсить решил — говорю, это мало, мне надо побольше. Ну я как выпил, так под стол сразу и спрятался.

А вечером салют был. И я помню, что плакал. Потому что сначала, когда стреляли пушки, все радовались, что красиво, как в театре. А потом вдруг поняли, какое горе люди пережили. Когда погибли родные, и все было разрушено.

Весной 1945 года мне в техникуме за хорошую учебу и за общественную работу выдали ордер на отрез на пальто. Я сшила себе новое пальто. А в первый раз надела его в день победы. Бежевое, в рубчик, такой драп красивый. За мной зашли девочки из группы, и мы направились в центр города. Зашли еще за одной подружкой, которая жила в доме, где кинотеатр «Титан», это Невский, 53. И очень характерно, что по Невскому проспекту люди шли, вот никто их не организовывал, но люди вставали в колонны и шли, как в дни наших торжественных праздников, на Дворцовую площадь. Я помню, что на Дворцовой площади, конечно, играла музыка. Девчонки в тряпочных туфлях отплясывали. Ну а вечером салют был.

Я побежала к подружке, это уже вечером, когда объявили, что будет салют. И я побежала к ней: «Пойдем салют смотреть». Мы хотели смотреть салют выше всех. Залезть куда‑нибудь. Я уже не помню, на чем мы висели, но действительно смотрели его выше всех. Люди радовались и плакали, и прыгали, вот такой у нас был праздник. А мама плакала, ждала Жоржика — своего сына и моего брата. А он явился уже в ноябре. Праздник был 7 ноября, я на этом празднике была. Моя подружка прибежала за мной, говорит: «Жоржик дома». И я побежала домой. Вот это праздник! Когда люди начали возвращаться — вот это тоже праздник был. Мы все‑таки постепенно возвращались к жизни. К новой и мирной.

Смотреть вторую серию

Автор фото: Григорий Чертов. Источник: ТАСС

Глава 4

НАСЛЕДИЕ БЛОКАДЫ

Культурная и научная жизнь Ленинграда в период блокады

8 сентября 1941 года Театр музыкальной комедии в Ленинграде давал оперетту Иоганна Штрауса «Летучая мышь». Никто не догадывался, что этот спектакль войдет в историю: он станет одним из первых крупных культурных событий, проведенных во время блокады города, которая началась как раз в тот день.

В течение 872 дней культурная жизнь в осажденном Ленинграде не прекращалась. По воспоминаниям ленинградцев, театры, кино, книги и музыка давали им второе дыхание — надежду пережить блокадный кошмар. А они сами делали все возможное, чтобы сохранить и спасти те культурные памятники и ценности, которыми всегда так славился город.

Спасенные шедевры

Уже 1 июля 1941 года из Ленинграда началась эвакуация музеев. Из Эрмитажа на Урал вывезли более миллиона экспонатов, из Русского музея — более 26 тысяч.

Но часть коллекций всю блокаду провела в Ленинграде. Их, в частности, хранили в подвалах Эрмитажа и Исаакиевского собора, где находилось около 120 тысяч экспонатов различных музеев города. Здесь же жили и музейные сотрудники, которые наблюдали за коллекциями. Сам собор замаскировали: его золотой купол закрасили темно-серой краской.

Строительство деревянного укрытия вокруг памятника Петру I на площади Декабристов (Сенатской) для защиты его от авианалетов. Автор: Василий Федосеев. Источник: ТАСС

Памятники на улицах и площадях Ленинграда защищали конструкциями из бревен и досок и обкладывали мешками с песком. Знаменитые скульптуры Летнего сада спрятали в земле. Коней скульптора Петра Клодта на Аничковом мосту тоже сняли с пьедесталов, закопали и замаскировали под цветочные клумбы. Впрочем, на этих клумбах в блокаду выращивали не цветы, а овощи и картошку.

«Говорит Ленинград»

«Внимание! Говорит Ленинград. Слушай нас, родная страна». Этими словами каждый день начинало работу городское радио. Жители слушали его по проводной сети — «тарелкам»-репродукторам, а остальная страна и весь мир — только в эфире.

Ленинградское утро начинается рано. В пять часов утра. На улицах и площадях проснувшегося города заговорило радио. Передается первый выпуск «Последних известий». У репродукторов сразу же образуются толпы.

Радио оставалось одной из нитей, связывавших Ленинград с «большой землей». В квартирах оно не выключалось никогда. Когда передач не было, из «тарелок» стучал метроном, сообщавший жителям об обстановке в городе. 50 ударов в минуту — все спокойно. Если ритм учащался — возможен налет или артобстрел.

«Голосом Ленинграда» и его «блокадной музой» в истории осталась поэтесса Ольга Берггольц. Она читала по радио стихи почти каждый день.

Мы съели хлеб, что был отложен на день,
В один платок закутались вдвоем,
И тихо-тихо стало в Ленинграде.
Один, стуча, трудился метроном.

Ольга Берггольц (1910-1975), поэтесса

Моя бабушка тогда была в партизанском отряде в Псковской области. Немцы говорили, что Ленинград уже взят. Но партизаны по рации слушали Ольгу Берггольц и знали: пока слышат ее голос, значит, Ленинград держится. Партизанам запомнилось и выступление писателя Всеволода Вишневского 29 февраля 1942 года по случаю 105-й годовщины гибели Пушкина. Он сказал, что во время войны актуален образ поэта, стреляющего по врагу.

Театр помогал выжить

К концу 1941 года из Ленинграда эвакуировали большинство театральных и музыкальных коллективов. Но те, кто остались, как могли поднимали настроение ленинградцев. Часто — буквально из последних сил.

В холодных залах Театр музыкальной комедии показывал веселые оперетты: «Сильву», «Трех мушкетеров», «Летучую мышь», «Свадьбу в Малиновке». Во время одного из представлений «Трех мушкетеров» от истощения прямо на сцене умер артист хора А. Абрамов.

919 спектаклей

за время блокады дали в Театре музыкальной комедии, несмотря на трудности. 15 из них — премьеры.

Жители осажденного Ленинграда у афиши Театра музыкальной комедии. Автор: Василий Федосеев. Источник: ТАСС

24 марта 1942 года

возобновил работу Большой драматический театр. В нем показали пьесу Александра Гладкова «Давным-давно» о войне 1812 года. Спектакль пришлось прервать из-за очередного артобстрела.

Выступали в Ленинграде оперные певцы и артисты балета, хотя большинство из них тоже эвакуировали. 19-летняя балерина Кировского театра оперы и балета Аглая Чернова осталась в городе с семьей. Весной 1942 года ей предложили возобновить репетиции и выступления.

Нас начали чуть-чуть подкармливать. Артистам балета все же нужны силы, чтобы танцевать. Выступали в Театре комедии на Невском проспекте, в зале Филармонии, а потом и в Кировском театре. Танцевали в фойе — зал был поврежден бомбами. Холодно. Зрители в пальто, в шапках, а мы с голыми ногами. Ездили с концертами в госпитали и на фронт. Ставили два грузовика, постилали там что‑то вроде пола, и вот там мы выступали, на двух грузовиках.

Очевидцы вспоминали, что в первую блокадную зиму публика в театрах не аплодировала — на это просто не хватало сил. Но, возможно, кому-нибудь именно эти веселые оперетты или музыкальная классика и помогли выдержать все тяготы войны.

Музыканты оставшегося в городе Симфонического оркестра Ленинградского радиокомитета тоже выступали в валенках и полушубках. В первую блокадную зиму многие из них умерли от голода.

Седьмая симфония

Композитор Дмитрий Шостакович начал писать свою Седьмую симфонию в Ленинграде в первые дни войны. Он посвятил ее героизму советского народа. Но заканчивал работу над ней уже в эвакуации — в Куйбышеве (Самаре). Там же 5 марта 1942 года состоялась ее премьера. Симфонию решили обязательно исполнить и в блокадном Ленинграде, но сначала нужно было возродить Симфонический оркестр Ленинградского радиокомитета. К апрелю 1942 года в городе осталось лишь 15–20 музыкантов-симфонистов, способных держать в руках инструменты.

Я была на этом концерте. Запомнилось, что горели все хрустальные люстры, но было прохладно. В зале сидели как в костюмах, так и в ватниках и шинелях, а некоторые музыканты были в перчатках с обрезанными пальцами. Ну, а Элиасберг дирижировал во фраке.

Главного дирижера оркестра Карла Элиасберга положили в стационар, чтобы немного подлечить и подкормить. Потом горсовет выделил ему велосипед. Он ездил на нем по городу, разыскивая оставшихся музыкантов, их отзывали и с передовой. Первые репетиции продолжались лишь 10–20 минут — на большее у музыкантов просто не хватало сил.

Партитуру симфонии Шостаковича доставили в Ленинград специальным самолетом в июле 1942-го. А исполняли ее в Большом зале Ленинградской филармонии 9 августа. Он был переполнен.

80-минутный концерт транслировали по радио на всю страну и по городской радиосети. Музыка Шостаковича оказала на слушателей огромное воздействие. В том числе и на немцев, которые тоже слушали ее.

Уже в начале 1960-х годов, незадолго до смерти Элиасберга, к нему пришли двое туристов из ФРГ. И сказали ему: «Мы слушали вашу музыку на линии фронта. Когда мы узнали, что из города, в котором 125 граммов хлеба дают на взрослого человека в день, транслируют музыку, что там играют Бетховена и Моцарта, мы поняли, что этот город мы никогда не возьмем. И мы сдались в плен. И тем самым вы спасли нам жизнь». Это пример того, что делает музыка, и какой подвиг совершили музыканты блокадного Ленинграда.

Карл Элиасберг дирижирует Девятой симфонией Бетховена.
Автор: Alexander Meledin. Источник: Mary Evans / ТАСС

Блокадное кино

В первую блокадную зиму ленинградские кинотеатры закрылись — их нечем было отапливать, не хватало электроэнергии. Первым 4 марта 1942 года открылся кинотеатр «Молодежный». Там показывали документальный фильм «Разгром немецких войск под Москвой».

Осенью 1942 года

в городе работал уже 21 кинотеатр. Билеты на сеанс стоили 30–50 копеек, детям — 10 копеек. Показывали не только предвоенные фильмы, но и совсем свежие. 9 июля 1942 года состоялась премьера документальной картины «Ленинград в борьбе», созданной фронтовыми кинооператорами.

Шли в Ленинграде американские и английские фильмы: «Серенада солнечной долины», «Сестра его дворецкого», «Леди Гамильтон», «Багдадский вор». Ленинградцы шутили, что союзники действительно открыли второй фронт, но пока только в кино. А еще в кинотеатрах продавали «витаминизированные напитки», которые могли добавить людям сил.

Помню, мама давала стеклянную банку, и я шел в кинотеатр «Колизей» — там продавали зеленую и красную воду. Зеленая — с экстрактом хвои, а розовая с фруктовым. Шел с этой банкой медленно, чтобы не поскользнуться.

К концу 1943 года

положение в городе улучшилось, и жители даже начали жаловаться в газеты на то, что некоторые кинотеатры не обновляют репертуар и плохо отапливают залы. «Ленинградская правда» в связи с этим отмечала, что «ленинградцы вправе требовать, чтобы кинотеатр был подлинно культурным учреждением».

«Легкое чтение»

Даже в самое тяжелое время в Ленинграде не переставали ходить в библиотеки, хотя от измученных людей это требовало больших физических, да и моральных сил. Без перерывов работала Публичная библиотека имени М. Е. Салтыкова-Щедрина.

505 тысяч книг

было выдано библиотекой имени М. Е. Салтыкова-Щедрина за три года.

Чтение в библиотеке, несмотря на постоянные бомбежки — во время осады бомбы падали примерно каждые три минуты. На табличке надпись: «Соблюдайте тишину». Автор: Alexander Meledin. Источник: Mary Evans / ТАСС

В квартирах умерших или эвакуированных жильцов оставалось немало ценных изданий. Бывало, конечно, что ими топили печки-буржуйки. Сотрудники библиотеки с колясками или санками обходили дома и спасали книги. За годы войны книгохранилища пополнились почти на 600 тысяч экземпляров.

Число районных, ведомственных или школьных библиотек резко сократилось (школьных — с 451 до 84), но все-таки работали и они. У букинистических лавок особенно после первой блокадной зимы почти всегда толпились люди. Часто искали «легкие» и приключенческие романы. Но, как выясняется, и они могли принести огромную пользу.

Жюль Верн и аэростаты

Ленинград испытывал острую нехватку бензина. На нем работали не только двигатели автомобилей, но и лебедки, которые поднимали в воздух аэростаты, защищавшие город от немецких самолетов.

Младший воентехник третьего полка аэростатов заграждения и изобретатель-самоучка Борис Шелищ долго ломал голову: какое же горючее, кроме бензина, можно использовать для лебедок? Однажды он перечитывал роман Жюля Верна «Таинственный остров». Один из его героев предсказывал, что топливом будущего станет водород, получаемый из обычной воды.

Шелищ подумал: а что, если действительно собрать водородный двигатель? Он начал проводить опыты. Однажды произошел взрыв, и изобретатель получил сильную контузию, но двигатель в итоге все же собрал.

в октябре 1941 года

его уже начали использовать в аэростатных частях, а затем и на автотранспорте. Около 550 автомобилей ПВО в Ленинграде и Москве работали на водороде. За это изобретение в декабре 1941 года Борис Шелищ был награжден орденом Красной звезды.

А все потому, что перечитал в блокадном Ленинграде роман Жюля Верна.

«Молодой ученый
возвратился на фронт»

Разумеется, для науки Ленинграда, как и для всей страны, на первом месте стояли оборонные задачи. Казалось бы, кого могли тогда интересовать античная история или положение крепостных крестьян в XIX веке? Но нет, интересовали. Вот небольшая хроника работы ленинградских ученых в самое тяжелое для города время.

24 октября 1941 года

Ученый совет Ленинградского отделения Института истории АН СССР рассмотрел кандидатскую диссертацию И. С. Вдовина на тему «История русско-чукотских отношений до XX века».

13 ноября 1941 года

Ученый совет заслушал отчет о деятельности сектора античной истории.

6 декабря 1941 года

Выпускники Академии художеств защитили дипломные проекты. Архитектор Сергей Сперанский представил, например, проект будущего здания Библиотеки АН СССР. После войны он, в частности, спроектирует гостиницу «Ленинград», телебашню в северной столице и здание телецентра.

25 декабря 1941 года

В Доме ученых состоялся вечер, посвященный 200-летию со дня смерти знаменитого путешественника Витуса Беринга.

18 января 1942 года

В Ленинградском юридическом институте защитил диссертацию аспирант А. М. Каланадзе. Ее тема — «Юридическое положение крепостных крестьян Восточной Грузии с периода присоединения Грузии к России до крестьянской реформы 1861 года». Для защиты он приехал в Ленинград с передовой, а после нее, как сообщали газеты, «молодой ученый возвратился на фронт».

21 февраля 1942 года

В Институте востоковедения Академии наук СССР состоялось научное заседание, на котором обсуждалась очередная глава нового труда академика И. Ю. Крачковского «Обзор арабской географической литературы».

Конечно, Ленинград выстоял прежде всего благодаря мужеству его защитников и самих ленинградцев. Но еще и потому, что даже во время самых тяжелых блокадных испытаний в городе думали о том, как будут выглядеть его театры, музеи и библиотеки после Победы.

Смотреть третью серию

Глава 5

ЛЕНИНГРАД: ЖИЗНЬ ПОСЛЕ ВОЙНЫ

Как в городе восстанавливали мирную жизнь

27 января 1944 года в 20:00 в Ленинграде загрохотали выстрелы. Возможно, впервые за 872 дня они не пугали ленинградцев, наоборот — радовали. 324 орудия произвели 24 залпа салюта в честь снятия блокады.

А 9 мая 1945 года на улицы вышли уже десятки тысяч ленинградцев. Война закончилась! В течение всего дня, который объявили выходным, продолжались митинги, концерты и народные гуляния. А вечером гремел уже победный салют — 30 залпов.

Для ленинградцев, как и для всей страны, это был огромный праздник. Но, когда прошла первая эйфория, жители города все чаще начали задумываться над своими повседневными проблемами. А их было очень много. Теперь перед ними стояла не менее сложная задача — вернуться к мирной жизни и восстановить свой город. Сделать это могли только они сами.

Первые шаги

22 января 1944 года немцы в последний раз обстреливали Ленинград. Тогда погибли два человека, трое были ранены. А уже 29 января отменили все ограничения, связанные с угрозой обстрелов. Это касалось передвижения пешеходов и трамваев, работы магазинов, театров и кинотеатров. На улицах и площадях впервые с начала блокады стали проводить массовые мероприятия. 23 февраля состоялся парад пионеров в честь Дня Красной армии. Но светомаскировка и полная готовность бомбоубежищ в городе соблюдались по‑прежнему.

Салют на Пушкинской площади в честь Победы в Великой Отечественной войне.
Автор: Александр Бродский. Источник: ТАСС

Во время блокады Ленинград был настоящим городом-фронтом. Военным было передано 798 зданий. Теперь они освобождались, а войска постепенно уходили из города.

С 29 июня 1941 года

действовал комендантский час — с 22:00 до 5 часов утра. 5 февраля 1944 года его сократили, а 15 июля, после того как с бывшей северной части блокадного кольца были отброшены финские войска, отменили совсем.

13 февраля Исполком Ленинградского горсовета постановил начать разборку баррикад, сооруженных на случай уличных боев. Четыре баррикады решили оставить в память об обороне города. Разбирали также пулеметные и орудийные точки. Они находились даже в зданиях Кировского театра и Кунсткамеры.

Делая самые первые шаги по налаживанию мирной жизни, обычные ленинградцы не знали, что в Кремле как раз в это самое время решался вопрос о будущем их города. Каким он должен быть после войны?

«Возродить былую славу крупного военного центра»

Потери Ленинграда во время блокады были огромны. Второй после Москвы советский индустриальный гигант лишился почти 70% своей промышленности. Возникали даже предложения вообще не восстанавливать в городе многие из эвакуированных заводов, а оставить их на востоке страны, где они работали во время эвакуации из Ленинграда. Однако советское руководство эти идеи не поддержало.

29 марта 1944 года

Государственный комитет обороны принял постановление «О первоочередных мероприятиях по восстановлению промышленности и городского хозяйства Ленинграда в 1944 году». 11 апреля ленинградский партийный руководитель Андрей Жданов заявил на пленуме горкома ВКП(б):

Ленинград должен начать восстановление, не ожидая лучших времен, а немедленно и сейчас… Товарищ Сталин сказал о том, что Ленинград должен возродить былую славу крупного военного центра.

По сути, постановление было планом возрождения мирной жизни в целом — от военных заводов до работы водопровода и музеев. Не случайно оно состояло из 80 пунктов на 21 листе и еще различных приложений на 87 листах.

Частичное восстановление ленинградской промышленности началось еще в конце 1942 года — на заводах «Большевик», имени В. И. Ленина, «Севкабель», Металлическом, «Красный химик», «Красный выборжец» и других. В 1943 году эти работы продолжились. Они велись даже на тех заводах, которые находились у самой линии фронта. Если к началу 1943 года в Ленинграде частично действовало около 100 крупных предприятий, то к началу 1944-го их было уже около 200. Но основные восстановительные работы начались в 1944 году.

В 1945 году ленинградская промышленность выполнила план по выпуску валовой продукции на 102,5%. Ленинград стал давать фронту большое количество боевой техники, боеприпасов, снаряжения. Но продукция его предприятий составила пока лишь 32% от довоенного уровня.

За следующие семь лет они сделали колоссальный рывок вперед. В 1950 году объем валовой промышленной продукции в Ленинграде составил уже 128% по отношению к 1940 году. Тяжелая индустрия в своем развитии значительно обгоняла другие отрасли.

В первые послевоенные годы численность населения в городе вообще росла буквально по часам.

750 000

рабочих и служащих насчитывалось в Ленинграде в сентябре 1945 года.

1 317 000

насчитывалось в городе уже в 1950 году.

Трудная дорога домой

К концу блокады в Ленинграде проживало 579 тысяч жителей — почти в пять раз меньше, чем до войны. В 1941–1943 годах из города было эвакуировано более 1,7 миллиона человек. Сотни тысяч людей хотели вернуться, однако дорога домой для многих из них оказалась нелегкой.

Власти жестко контролировали процесс реэвакуации. На это были объективные причины: нехватка жилья, работы, разрушенное городское хозяйство. Город бы просто не выдержал резкого наплыва сотен тысяч людей.

В первую очередь в Ленинград возвращали рабочих крупных заводов, инженеров, ученых и других специалистов, связанных с оборонной промышленностью, машиностроением, металлургией и т. д. График и численность коллективов заводов, фабрик, НИИ и учреждений, которые переезжали в Ленинград, подлежали утверждению в Государственном комитете обороны. Секретарь Ленинградского обкома партии Алексей Кузнецов требовал, например, «не ввозить излишние непроизводственные учреждения и организации, и в связи с этим ненужное служилое и непроизводительное население».

Работница Ленинградского молочного комбината М. Строгалева во время погрузки дров.
Автор: Борис Васютинский. Источник: ТАСС

Для работы на заводах набирали и молодежь из соседних с городом районов. На нее выделялись специальные разнарядки. Юноши и девушки в возрасте 15–16 лет поступали на учебу в ленинградские школы фабрично-заводского обучения или ремесленные училища, а потом шли работать на предприятия. В результате послевоенный город сильно «помолодел». Изменилось и его социальное лицо — за время блокады огромные потери понесла ленинградская интеллигенция.

Можно было также вернуться в город, подав индивидуальное заявление. Для этого требовалось иметь справку о наличии в Ленинграде жилья или родственников, которые дали бы письменное согласие принять возвращающихся на свою жилплощадь. После этого органы НКВД выдавали пропуск на въезд в город.

Были, конечно, и те, кто возвращался в город нелегально. Они, к примеру, пытались спрятаться в поездах, идущих в Ленинград.

Имеют факты проезда граждан в топках вагонов, под лавками и даже на крышах… 20 апреля 1944 года с крыши поезда 1/2 «Красная стрела» снят Батаков Л. И., который без пропуска и разрешения ехал из Уфы в Ленинград. 19 апреля сего года под скамейкой поезда № 102 была обнаружена Архипова Х. М. с ребенком 5-ти лет. Разрешения и пропуска на въезд в Ленинград не имела. 20 апреля в топках вагона поезда № 22 были обнаружены инвалиды Отечественной войны Николаев и Сапожников. Пропусков и разрешений не имели.

К концу 1944 года в городе выявили более 40 тысяч таких нелегалов. Их обычно выселяли из города в течение суток.

В 1944 году население Ленинграда росло примерно на 1000 человек в сутки. В июле 1944 года в Ленинграде проживало уже около 725, в сентябре — около 920 тысяч человек. В 1945 году население города достигло 1,5 миллиона человек.

С 1 июня 1946 года

пропуска и разрешения на въезд в Ленинград отменили.

«Население готово поступиться рядом удобств…»

За время войны и блокады в Ленинграде и его окрестностях было уничтожено как минимум 20% жилья. Хотя на самом деле — больше. Во время блокады квартиры «уплотнялись». Нередко жильцов переселяли в квартиры эвакуированных, или они самовольно занимали их комнаты. В результате бывшим квартирантам, возвратившимся в город, было негде жить.

Население города непрерывно росло. Жилья не хватало катастрофически. Ремонт старых и строительство новых домов стали в Ленинграде одной из самых главных задач.

Строители и архитекторы разработали стратегию восстановления жилых домов и зданий. Сначала отстраивали заново малоповрежденные здания независимо от места их расположения. Затем — здания на главных магистралях, площадях и набережных Ленинграда. Здания, сохранившиеся менее чем на 30%, решили сносить.

Что касается нового жилья, то предусматривалось преимущественное строительство так называемых односемейных квартир из 2–4 комнат площадью 25–45 квадратных метров. По этому поводу даже провели опрос населения.

В докладной записке главного архитектора Ленинграда Николая Баранова Андрею Жданову сообщалось:

Если вопрос поставлен так: что предпочтительней — светлая кухня в коммунальной квартире или кухня со вторым светом, но индивидуальная, тогда ответы, как правило, говорят за второе решение. Население готово поступиться рядом удобств, имеющихся в больших коммунальных квартирах.

Впрочем, в условиях послевоенного Ленинграда односемейная квартира для большинства жителей города выглядела недостижимой мечтой. А комната в коммунальной квартире была неплохим вариантом. Хотя часто в нескольких комнатах жили по 10–15 семей. Но бывало и хуже — приходилось селиться в подвалах, бараках, где не было ни водопровода, ни канализации. В 1949 году в общежитиях (фактически барачного типа) проживало около 200 тысяч человек. Оставалось только ждать и надеяться, что трудное время когда‑нибудь все‑таки кончится.

Новая жизнь в новом доме

Отстраивали Ленинград буквально всем миром. До окончания войны огромную роль в его восстановлении играли женщины, дети, а также рабочие и служащие, которые трудились на стройках после своей основной работы.

30 мая 1944 года

ленинградские власти приняли постановление о привлечении населения к работам по восстановлению городского хозяйства. Рабочие были обязаны отрабатывать на этом трудовом фронте 10 часов в месяц, служащие — 30 часов, неработающие — 60 часов. На Кировском заводе решили, что каждый рабочий должен отработать ежемесячно вне смены не менее 20 часов.

После окончания войны нормативы работы по восстановлению города сократили для всех до восьми часов в месяц. К тому же они теперь оплачивались.

Параллельно с восстановлением шло переоборудование старых домов с печного отопления на центральное. Газеты писали:

Ленинградская женщина, дежурившая под обстрелами на крыше и отстоявшая свой город, сможет сбросить с плеч немалую часть домашних забот.

В дома проводили газ, а на кухнях устанавливали газовые колонки. В апреле 1946 года газ впервые получили 7000 ленинградских квартир.

Восстанавливали Ленинград и 75 тысяч немецких военнопленных. Они построили почти 33 тысячи квадратных метров жилья, 14 школ, восемь больниц, четыре музея, три дома отдыха, один стадион.

Односемейные квартиры в 1940-х годах действительно строили — в домах 2–3 этажей. Но строительство явно не поспевало за приростом населения. К концу 1940-х рядовая застройка стала уже четырех- и пятиэтажной, а в 1950-х началось массовое панельное строительство пяти- и шестиэтажек. В 1950 году в Ленинграде ввели в строй 320 тысяч квадратных метров жилья. И все равно этого было мало.

Что касается индивидуальных ванн или душа, они все еще были редкостью. В 1950 году:

98%

квартир имели водопровод и канализацию.

25%

квартир имели центральное отопление.

44%

квартир имели газ.

Проблема жилья долгие годы оставалась в Ленинграде горьким наследием войны и блокады. Многие прожили во «временных» бараках по 10–20 лет. Что же касается коммуналок, то их проблему в Ленинграде так и не решили. Они даже превратились в один из символов советской эпохи города на Неве.

Не хуже, чем в Москве

Огромный город нуждался в хорошо развитом общественном транспорте. Но весной 1944 года его роль выполнял лишь ленинградский трамвай. Он выдержал почти всю блокаду — работал 811 из 872 ее дней. Но для мирного времени его уже было явно недостаточно.

24 мая 1944 года

на улицах появились первые послевоенные троллейбусы. К середине 1950-х годов в Ленинграде насчитывалось 14 троллейбусных маршрутов. Автобусное сообщение возобновилось 1 августа 1945 года. К началу 1950-х годов более 400 автобусов обслуживали 37 маршрутов города.

А 1 февраля 1946 года

на улицах появились и первые послевоенные пассажирские такси. Это были 25 трофейных немецких автомобилей DKW F8. Пользоваться ими могли не все, а лишь особо заслуженные жители города по специальным именным книжкам. Только в ноябре 1946 года такси стало общедоступным. Весной 1949 года для ленинградского такси поступила первая партия автомобилей «Победа». В середине 1950-х служба такси в городе насчитывала уже более 500 машин.

Главным транспортным проектом послевоенного Ленинграда стал пуск метро. Его собирались построить еще перед войной, но проект пришлось отложить. Осенью 1944 года подготовительные работы начались снова. Была поставлена задача: ленинградский метрополитен не должен быть похож на московский.

Отделка станций ленинградского метро должна быть отличной от станций московского метро. Наши станции могут быть не менее эффектными по своему облику и более дешевыми.

Сделать это, по его мнению, можно с помощью декоративного фарфора и художественного стекла, которые позволят «имитировать драгоценные отделочные материалы, исключить потребность применяемых в Москве мрамора, яшмы и т. д.».

В 1947 году

началось строительство метро. В течение нескольких лет проходили конкурсы на лучшие архитектурные проекты вестибюлей станций.

В итоге первая линия ленинградского метро получилась не менее красивой и внушительной, чем в Москве. Она торжественно открылась 15 ноября 1955 года — от «Площади Восстания» до «Автово». Всего восемь станций.

Водка и желе из водорослей

Положение с продовольствием в городе по‑прежнему оставалось сложным. Все еще действовали продовольственные нормы 1943 года. Рабочие и инженеры оборонных предприятий имели право на 700 граммов хлеба в день, все остальные рабочие и инженерно-технические работники — на 600, служащие — на 500, иждивенцы и дети — на 400 граммов. Они сохранялись до конца войны. Хотя ассортимент продуктов, которые ленинградцы могли «отоваривать» по карточкам, постепенно расширялся.

С 20 мая 1944 года

по карточкам начал продаваться пшеничный белый хлеб. Впервые с начала блокады! Для города это было событие огромного значения.

Появилась и довоенная еда — котлеты, пельмени, повидло, пирожки и т. д. Правда, готовили ее из дрожжей, жмыха, различных трав и даже водорослей. За полгода в городе произвели более 32 тысяч тонн различных продуктов. Например, из дикорастущих растений — 1,6 тонны чая и 2615 порций щей, борщей и маринадов. Из турнепса и мелассы — 390 тонн повидла. А из красных морских водорослей — анфельции — 638 тонн фруктового желе.

с 1 марта 1944 года

в свободной продаже (без карточек) появились водка, вино и пиво. Их продавали в буфетах кино, театров, домах культуры и на вокзалах по повышенным ценам. Можно было купить водки и вина не более 100 граммов, пива — не более 0,5 литра или одной бутылки.

Торговля продуктами проходила под жестким контролем властей. Но работал он не всегда. Белый хлеб из магазинов периодически исчезал, зато появлялся на черном рынке. С ним, как и с другими продуктами, постоянно мухлевали продавцы, завмаги, работники столовых.

На черном рынке Ленинграда можно было купить практически все — от продуктов до отрезов мануфактуры, одежды, табака, алкоголя и продовольственных карточек, но по очень высоким ценам. В августе 1944 года финансовый отдел горисполкома докладывал, что за один день черный лоток, торгующий алкоголем:

Реализует…8–10 литров водки на сумму 3–4 тысячи рублей, имея в своем ассортименте, кроме водки, различные закуски к ней. Примерный оборот торговли канцелярскими и писчебумажными товарами достигает 700–800 рублей в день. По торговле табаком оборот на одного продающего достигает до 5000 рублей.

Окончательно справиться с черным рынком в Ленинграде так и не удалось.

«Было дело, и цены снижали»

16 декабря 1947 года карточную систему в СССР, в том числе и в Ленинграде, отменили. Вводились единые государственные розничные цены на продовольствие и промтовары.

После отмены карточной системы цены в среднем в три раза превышали довоенные. Средняя зарплата тогда составляла около 500 рублей, килограмм хлеба стоил 3–4 рубля, мяса — 28–32 рубля, шерстяной костюм — 1500 рублей. Правда, потом розничные цены несколько раз снижали. Весной 1949 года, например цены на водку снизили на 28%, а на хлеб — на 10%. Как пел Владимир Высоцкий:

Было дело, и были подвалы,
Было дело, и цены снижали.

Жизнь в Ленинграде в конце 1940-х для большинства обычных горожан была трудной. Но все-таки и она, и быт, и привычки ленинградцев медленно и постепенно менялись в лучшую сторону. Вот лишь несколько характерных деталей.

в 1945 году

В Ленинграде работали 1245 магазинов, в 1947 году — уже более 2500, в 1950 году — около 3000.

30 апреля 1945 года

Ленинградский завод металлоизделий получил план выпуска детских игрушек. В том числе: «автомобили заводные — 25 000 штук, мотоциклы заводные — 10 000 штук, слон двигающийся — 25 000 штук, птичка клюющая — 40 000 штук, лягушка прыгающая — 25 000 штук».

В апреле 1944 года

Было принято решение об открытии в городе Дома моделей. Для него выделили здание на Невском проспекте.

31 декабря 1945 года

Руководство киностудии «Ленфильм» отчиталось о сдаче в прокат трех художественных фильмов: «Великий перелом», «Простые люди» и «Небесный тихоход». В 1946 году студия должна была выпустить уже шесть кинокартин, в том числе «Пиковую даму», «Пирогова», «Доброе утро» и другие.

6 мая 1949 года

На опытном заводе Всесоюзного НИИ телевидения в Ленинграде собрали телевизор КВН-49. Он стал первым советским массовым телеприемником, который выпускался на нескольких заводах страны.

Первый массовый телевизор КВН-49 в музее национального исследовательского Томского политехнического университета. Автор: Евгений Курсков. Источник: ИТАР-ТАСС

В 1950 году в Ленинграде было продано уже 2000 телевизоров, 20 тысяч радиоприемников и даже 600 бытовых холодильников — еще одной технической новинки того времени. Конечно, купить эти предметы бытовой электротехники могли еще далеко не все, но ведь еще всего каких‑то восемь лет назад тысячи людей умирали на ленинградских улицах.

«Мы отстояли Ленинград — мы сделаем его еще краше»

29 апреля 1945 года в Ленинграде отменили светомаскировку. Как писали газеты, «ленинградцы впервые с начала войны не опустили темные шторы над окнами… И снова, как в былые годы, родной город наш встает из ночи в нимбе яркого света. Во всем Ленинграде горят теперь электрические огни».

30 апреля верхолазы-альпинисты Ольга Фирсова, Татьяна Визель и Михаил Шестаков поднялись на шпиль Адмиралтейства и сняли защитный чехол, который маскировал его с 1941 года. Адмиралтейская игла засверкала над Ленинградом.

Мы отстояли Ленинград — мы сделаем его еще краше.

Под этим лозунгом проходили в городе первые послевоенные годы. Но осуществить его было очень нелегкой задачей. Для начала Ленинграду требовалось возвратить по крайней мере довоенный вид. И прежде всего реставрировать его культурные и исторические памятники, которыми всегда славился город. Они сильно пострадали во время войны.

За три года от бомб, снарядов, пожаров, аварий и холода получили тяжелые повреждения Эрмитаж, Зимний дворец, Русский музей, Адмиралтейство и многие другие достопримечательности Ленинграда. Их восстановление началось еще в 1944 году. Было даже открыто архитектурно-художественное училище по подготовке специалистов-реставраторов. Их готовили для работ по восстановлению Ленинграда (в 1945 году оно стало называться Высшим художественно-промышленным училищем). Только за два первых послевоенных года в городе было восстановлено более 800 памятников.

Михайловский дворец, главное здание Государственного Русского музея на Инженерной улице. Автор: Николай Науменков. Источник: ТАСС

На привычные для ленинградцев места вернулись скульптуры Летнего сада. В ночь на 2 июня 1945 года на Аничковом мосту снова установили коней Клодта — один из символов Ленинграда. В 1941 году они были сняты с пьедесталов и временно захоронены в земле, чтобы сохранить их от бомб и снарядов.

14 июня 1945 года начальник ОСМУ-17 «Стальконструкция» Я. Овчинников доложил председателю Исполкома Ленсовета Петру Попкову, что операция по возвращению коней прошла успешно.

Несмотря на громаднейшие трудности, работы по снятию с постаментов, захоронению, откопке и установке скульптур на прежнее место были проведены без малейших повреждений. На скульптурах не сделано даже царапин, ибо весь коллектив «Стальконструкции», выполнявший это поручение, работал с громадным воодушевлением и исключительным вниманием — некоторые работники работали без перерыва 37 часов.

4 ноября 1945 года

после четырех лет войны вновь открылся для посетителей Государственный Эрмитаж. 9 мая 1946 года, в первую годовщину победы — залы первого этажа Русского музея. Осенью были открыты и залы второго этажа. В 1945 году возобновили работу Музей городской скульптуры, зоологический, Петропавловская крепость и другие музеи.

Государственный Эрмитаж на Дворцовой площади. Автор: Николай Науменков. Источник: ТАСС

Почти полностью были разрушены во время оккупации пригородные дворцы-музеи Ленинграда: Павловский и Гатчинский дворцы, Петродворец (Петергоф), Пушкин (Царское Село). Ущерб, нанесенный этим культурно-историческим памятникам, был колоссальным. Понадобились поистине героические усилия реставраторов, чтобы придать им прежний вид. Полное восстановление этих музеев затянулось на несколько десятилетий. Например, в Павловском дворце оно закончилось в 1978 году.

Парки Петродворца (Петергофа) были открыты 17 июня 1945 года. Затем приступили к восстановлению его фонтанов. Летом 1946 года открыли 38 фонтанов, к лету 1950 года восстановили все фонтанные скульптуры Большого каскада, а к концу 1950-х — и Нижнего парка. Полное же восстановление фонтанов закончили лишь в 2000 году.

В июле 1945 года

бригада ленинградских специалистов отправилась в Германию. Перед ними стояла задача найти и возвратить в СССР похищенные немцами художественные ценности из пригородных дворцов-музеев. Многое действительно удалось найти, но некоторые шедевры были утрачены навсегда.

Во время оккупации был разрушен дворцово-парковый комплекс в городе Пушкине (Царское Село). Из Большого Екатерининского дворца бесследно исчезла знаменитая янтарная комната — подарок Петру I от прусского короля Фридриха Вильгельма I в 1716 году. За прошедшие после войны годы ее так и не нашли.

В 1981–2003 годах янтарная комната была воссоздана советскими и российскими реставраторами, и теперь она снова доступна для посещения.

872 дня блокады стали для Ленинграда тяжелейшим испытанием. Шрам от них навсегда останется в его истории. Жители города сумели выстоять и выдержать, и это был настоящий подвиг десятков тысяч людей, который обошелся им очень дорого. Но сразу после войны непокоренные ленинградцы совершили не меньший подвиг — они восстановили Ленинград и возродили его к новой мирной жизни.

Смотреть четвертую серию

Больше о блокаде Ленинграда

Узнать больше о блокаде Ленинграда можно в историческом сериале «Фильм не сохранился», где уникальным образом переплетаются документальные кадры и современная художественная линия.

Каждая серия картины через объектив камеры оператора — жителя блокадного Ленинграда — знакомит зрителя с фактами и событиями, отвечая на вопрос о том, как людям удалось пережить эти 872 дня.

Смотреть 1 серию

Смотреть 2 серию

Смотреть 3 серию

Смотреть 4 серию

Те, кто пережили ленинградскую блокаду, навсегда запомнили звук метронома.

Блокада: день за днем

872 дня длилась блокада Ленинграда.

Город живет, город сражается

ТАНКИ, МИНЫ, КОРАБЛИ

Кировский завод

«Адмиралтейские верфи»

Государственный Обуховский завод

Средне-Невский судостроительный завод

Машиностроительный завод «Арсенал»

840

На 70%

Более 100

«ПЛАСТИЧЕСКИЕ СЛИВКИ»

«ГРИБНОЙ БУЛЬОН» ИЗ ДРЕВЕСНОЙ КОРЫ

РЕЦЕПТ «БЛОКАДНОГО ХЛЕБА»

«КАБЕЛЬ ЖИЗНИ»

БЛОКАДНЫЙ ТРАМВАЙ

«ЧАЙ» ИЗ НЕВЫ И ФОНТАНКИ

СКОРАЯ ПОМОЩЬ ПОД ОГНЕМ

28

77

«РАССКАЗЫ УЧИТЕЛЕЙ ОТВЛЕКАЛИ ОТ МЫСЛЕЙ О ХЛЕБЕ»

БЛОКАДНЫЕ УНИВЕРСИТЕТЫ

ГОЛОСА БЛОКАДНОГО ГОРОДА

Выражение «872 дня блокады Ленинграда» уже прочно вошло в историю.

«НАЕЛСЯ И СОШЕЛ С УМА»

«ПАПА ОЧЕНЬ ЛЮБИЛ БЕЛЫЙ ЦВЕТ»

«ПРОСПЕКТ ПРЕВРАТИЛСЯ В ОГРОМНЫЙ СУГРОБ»

«Я ПОДОБРАЛ ЭТУ БОМБУ И СПРЯТАЛ ПОД КРОВАТЬ»

«ЕЛКА — ЭТО ТОЖЕ БЫЛ ПОДВИГ»

«МЫ ХОТЕЛИ СМОТРЕТЬ САЛЮТ ВЫШЕ ВСЕХ»

НАСЛЕДИЕ БЛОКАДЫ

Спасенные шедевры

«Говорит Ленинград»

Театр помогал выжить

Седьмая симфония

Блокадное кино

«Легкое чтение»

Жюль Верн и аэростаты

«Молодой ученыйвозвратился на фронт»

ЛЕНИНГРАД: ЖИЗНЬ ПОСЛЕ ВОЙНЫ

Первые шаги

«Возродить былую славу крупного военного центра»

Трудная дорога домой

«Население готово поступиться рядом удобств…»

Новая жизнь в новом доме

Не хуже, чем в Москве

Водка и желе из водорослей

«Было дело, и цены снижали»

«Мы отстояли Ленинград — мы сделаем его еще краше»

Больше о блокаде Ленинграда

«ГРИБНОЙ БУЛЬОН»
ИЗ ДРЕВЕСНОЙ КОРЫ

«РАССКАЗЫ УЧИТЕЛЕЙ
ОТВЛЕКАЛИ ОТ МЫСЛЕЙ О ХЛЕБЕ»

«Молодой ученый
возвратился на фронт»