Я попробую объяснить свою позицию. Есть юридические аспекты — нужно зарегистрировать право, показать количество кода, который ты доработал и разработал, сделать брендинг, пройти патентные проверки. Только после этого появляется запись в реестре Минсвязи. Мы все это сделали. Эта запись подтверждает, что Astra Linux — отдельный продукт.

Но есть еще и технологические аспекты. К примеру, в составе дистрибутива Astra Linux есть аналог Outlook — почтовый клиент Evolution. Мы перерабатываем его настолько, что по количеству «фич» он дотягивает до уровня Outlook. И мы его сами передаем в open source.

Мы проделываем огромную работу на уровне ядра Linux, добавляем в него свои модули, которые выполняют функции защиты информации и безопасности. Причем это не то ядро, которое было сделано 20 лет назад и с тех пор не менялось. Это новые версии, поддерживающие актуальное «железо». Допустим, чтобы операционная система запускалась на любом новом компьютере, который сначала работал на Intel десятого, а потом и одиннадцатого поколения, каждый раз нужно новое ядро Linux. Соответственно, нам нужно модернизировать свои решения, встраивать их и всесторонне отрабатывать уязвимости, которые есть в операционной системе и ядре, решать функциональные задачи.

Мы получаем огромную помощь от Linux и двигаемся в ногу со временем, используя последние технологии. Да, нам легче от того, что мы берем код, который доработан в рамках стандартного open source проекта. Но при этом объем работы, которую мы делаем поверх этого кода, настолько огромен, что он сам за нас говорит.

Наверное, ОС могла бы быть намного меньше. Если посмотреть на наш дистрибутив, на состав операционной системы, оттуда можно было бы выкинуть абсолютно все и оставить только само ядро и базовые системные приложения. Ведь именно оно нужно для того, чтобы компьютер заработал. Но операционную систему потом используют люди, компании, и для них важен весь «приклад». И получается странная ситуация. Чтобы предоставить заказчику необходимый функционал, нужно дать и огромное количество продуктов, которые к самой операционной системе напрямую даже не относятся. Офисные редакторы, браузеры — это все не операционная система, а отдельные элементы.

Поэтому мы вынуждены все эти элементы не просто предоставлять из open source, а дорабатывать, чтобы они правильно работали в российских реалиях, в том числе и на отечественной микроэлектронике. И важно, чтобы они работали с продуктами всех технологических партнеров, которые имеют значимую долю рынка, — с «Кодом безопасности», «Лабораторией Касперского», «Инфотексом» и т. д.

Да, мы взяли Linux. Наверное, это половина работы. Но другую половину никто не отменял, и она огромна. Если делать все самостоятельно, то это, во-первых, «изобретение велосипеда», а во-вторых, ужасное технологическое отставание. Даже известные мировые компании — Microsoft, Red Hat — тянут большое количество open source проектов. Для взаимного «опыления», для поиска идей. Потому что как только ты начинаешь пользоваться open source, к тебе приходит еще тысяча программистов со всего мира, которые так или иначе работают на тебя, а ты, в свою очередь, — на все сообщество.

Этим пользуются все, это понятный тренд. Мы считаем, что он будет только развиваться, поэтому собираемся двигаться по модели open source. Безусловно, мы никогда не будем выкладывать свои средства защиты информации на open source. Но при этом будем «контрибьютить» все, что возможно открыть, поддерживать сообщество и развиваться благодаря ему.

Есть установочный диск с включенными в него программами. Мы продаем либо его, либо ссылку, на которой записано определенное количество базовых пакетов.

А еще есть отдельный репозиторий. В нем больше 20 тыс. пакетов, он тянется из репозитория Debian. Но важно уточнить, что некоторые пакеты могут дублироваться. Взять, к примеру, приложение, которое работает со сканерами. В составе Astra Linux на установочном диске есть четыре таких приложения — под определенную технику или потребности клиента.

Или, например, почтовые клиенты. В составе Astra есть клиенты Thunderbird и Evolution. Они абсолютно одинаковые, решают те же задачи, что и Outlook: написать письмо, вложить файл и т. д. Но Evolution более корректно работает, когда вдруг «цепляется» к западному почтовому серверу. Если в рамках условной информационной системы люди начали применять на компьютерах Astra Linux, но на серверах еще оставили Microsoft, где стоит почтовая система Exchange, то Evolution будет хорошо с ней работать, а вот Thunderbird работает только с Astra Linux. Есть фанаты Thunderbird, есть фанаты Evolution. Поэтому мы оставляем несколько вариантов.

Из-за этого состав дистрибутива пухнет. Если исключить дублирующие друг друга пакеты, то их будет меньше. Иногда люди просто любят определенный продукт, им комфортно пользоваться именно им. Но в вопросах работы ряда информационных систем это действительно критично, это связка конкретного стека. Пока некоторые части из состава нашего продукта должны корректно работать с западными программными продуктами.

Есть около 150 собственных приложений и утилит, которые мы считаем «нашим всем», которыми мы занимаемся с точки зрения доработки функциональной части и полной отладки.

Знаете, первые законы об импортозамещении программного обеспечения были приняты в 2012 году, а более-менее серьезная работа пошла с начала 2015-го. На самом деле импортозамещению ПО уже, наверное, лет семь, но пока появляются только первые яркие победы.

На мой взгляд, основной сложностью было неисполнение нормативных актов и принятых решений, отсутствие определенного наказания. В какой-то момент государство ввело планы по цифровизации, начало смотреть на изменения в них и каждый раз задавать вопросы, где в рамках этих планов изменения по отечественному софту. Создало дополнительные органы, которые подсвечивают проблематику.

И с этого момента начались небольшие шаги в сторону применения отечественных продуктов. Сначала в ФОИВах, кое-где в РОИВах, потом в госкомпаниях. Но пока есть ощущение, что общий парк всех отечественных продуктов, особенно с точки зрения базового IT-ландшафта, операционных систем, намного меньше 10%.

Косвенно на это влияет возможная технологическая незрелость общего стека российских продуктов — в каких-то сценариях применения они решают функционал не на 100% с точки зрения удобства, а, допустим, на 92% или на 85%. Но для клиента это все равно может быть фактором, чтобы не применять отечественный продукт. Кому-то просто неудобно от отсутствия определенного функционала, а кто-то не хочет переучивать персонал.

Вторая причина — общая стоимость владения. На мой взгляд, какому-нибудь ФОИВу совершенно неважно, сколько он потратит на программное обеспечение — 1,5 млрд или 500 млн рублей. Не факт, что для него является плюсом то, что отечественные продукты дешевле и, в общем-то, экономят деньги государства.

Параллельно не было ни ответственности за невыполнение этих законов, ни премий за импортозамещение. Хочешь — выполняй. Не хочешь — не выполняй, но напиши правильное обоснование, почему не можешь выполнить. На мой взгляд, основная проблема того, почему все движется не так быстро, — отсутствие мотивации и демотивации на государственном уровне.

Технологическая часть тоже понятна. Безусловно, уровень незрелости отечественных компаний заключается еще и в отсутствии серьезных внедрений, и наоборот. Такой замкнутый круг получается. А ведь любое внедрение на 10 млн компьютеров и операционных систем — неважно, в Росатоме, в РЖД, в Русгидро, в X5 Group, — развивает всю систему.

Но первые шаги в этом направлении уже есть, следом и продукты будут развиваться. Мы считаем, что наша компания сильно изменилась. Три года назад применять наш продукт можно было только в ограниченных сценариях. А сейчас по инфраструктуре и количеству сценариев применения в обычной жизни мы можем даже конкурировать с Microsoft.

Да, но я сам работаю на Astra Linux и понимаю, о чем говорю. Или вот пример: концерн Росэнергоатом занимается обслуживанием атомных станций. В данный момент на наших продуктах работают уже порядка 10 тыс. их сотрудников. К концу года это число вырастет до 15 тыс., а к концу 2023-го — до 22 тыс. Такие масштабы покрывают очень много разных сценариев использования. Даже просто сценарии руководителя и рядового офисного сотрудника — это совершенно разный набор продуктов. Мы действительно считаем, что сильно подросли.

На мой взгляд, они беспрецедентны. В целом льготы для IT-компаний уже были достаточно крутыми. И цены были снижены всегда, и НДС не было, а после прихода Мишустина стало еще круче. У нас сейчас нет налога на прибыль и практически нет ЕСН. Практически все заработанные деньги можно сразу вкладывать в инвест-программу, это очень здорово.

Фактически Мишустин НДС вернул на импортные продукты, а на российские — нет. Живи, работай, развивайся, инвестируй. Налоговые режимы — это очень важно, это работает, государству огромное спасибо.

Вторая история — это количество субсидий, возможностей привлечь деньги. Сейчас есть очень много решений для небольших российских компаний, которые начинают заниматься программными продуктами. Поскольку мы более-менее прибыльные, мы этим не пользуемся. Это было бы не совсем правильно.

Но есть огромное количество партнеров, которые постоянно привлекают средства на развитие софта. Условно, если сейчас 1С попросит денег на то, чтобы портироваться на отечественные процессоры или ОС, им их гарантированно дадут.

Поэтому прямые меры поддержки, направленные на вендоров и разработчиков, я считаю, реально работают. Это позволяет развиваться.

А вот стимулирование спроса, на мой взгляд, недостаточное. Хотя вся регуляторика и условия для этого есть, мотивации было бы здорово добавить. Сейчас особенно хорошо видно, что происходит в отечественной микроэлектронике, — там вообще шаром покати, нет никаких мер, которые действительно что-то стимулируют.

IT-специалисты в стране действительно в дефиците, но вот микроэлектронщиков практически нет вообще. Таких специалистов выпускается крайне мало, как мало их и в принципе в отрасли. Битва идет за каждого человека, и это гигантская проблема.

Если говорить конкретно об Astra Linux, то в последнее время стала популярна история так называемых «welcome-окладов». Из серии: «Да, я к вам приду, но нужен „welcome-оклад“. Заплатите мне первую зарплату». Большие «золотые парашюты» были всегда и во всем мире, но вот с «welcome-окладами» я столкнулся в этом году в первый раз.

Еще одна интересная тема — собеседования за деньги: «Я приду, но тридцаточку перечислите на карту». Эти истории демонстрируют очень сильные проблемы с кадрами. Говорят, что сейчас в России дефицит IT-специалистов порядка нескольких миллионов человек. Вот на этом фоне и начинают происходить такие странные вещи. И что с этим делать, непонятно.

Мы делаем акцент на выращивании специалистов. Берем побольше «джунов», делаем стипендиальную программу для вузов — у нас есть шесть основных, а всего около 50. Проводим конкурсы и в зависимости от результатов платим студентам полугодовые стипендии — в районе 15 тыс. рублей в месяц. Даем им задачи и повышаем их лояльность, а с третьего курса зовем на практику. Во многих институтах пытаемся сделать базовые кафедры: где-то Astra Linux плюс Baikal, а где-то просто Astra. На кафедрах тоже есть договоренность с вузами о трудоустройстве: сейчас даже у ключевого нашего менеджмента в годовые KPI зашита имплементация студентов в коллектив. То есть каждый из них должен внутрь собственного департамента интегрировать по десять студентов и выпускников.

Ну и второй момент. Мы активно идем в регионы. Практика показала: совершенно неважно, где у тебя работают люди. Поэтому мы активно открываем филиалы. Если человек, скажем, в Братске захочет с нами работать, а он нам подходит, мы под него откроем там офис. Да, скорее всего, это будет коворкинг, но мы без проблем оплатим его и начнем дополнительно набирать туда людей. Сейчас у нас пока четыре таких проекта, до конца года мы планируем открыть еще не менее десяти таких «микроофисов».

Сейчас в Astra Linux 130 или 140 незакрытых вакансий. При условии, что нас 420 человек, это почти 30%. Поэтому, да, мы, безусловно, чувствуем дефицит кадров — и от него страдает вся отрасль.

На мой взгляд, это, конечно, очень нужно. В целом заказчику вообще все равно, как работает каждый вендор по отдельности. Ему точно не хочется «дружить» этих вендоров, разбираться в их отдельных релизах и ветках.

Очень часто, особенно лет пять назад, заказчик, который начинал заниматься импортозамещением, должен был собрать совещание из десяти вендоров и сказать: «Ну-ка, договоритесь как-то!» А как они договорятся? Они разбегаются во все стороны. «У меня это не работает вот с этим, а я вот то делать не хочу, потому что тот продукт не продается вообще нигде, я не хочу в него инвестировать». И получается странная ситуация. Заказчику нужно кого-то выбрать и все под него поменять. И то, к чему он привык, уже не получится оставить, даже если оно российское. Это, конечно, его ужасно бесит. Понятно, что это не совсем нормально. И в идеале заказчик хочет получать все из одних рук.

Было бы здорово, если бы были сильные интеграторы, которые могли бы заставлять вендоров правильно взаимодействовать друг с другом. Делать roadmap’ы на свои продукты так, чтобы в тот момент, когда у кого-то выходит новый продукт, он сразу поддерживал и продукты основных лидеров стороннего программного обеспечения. Вышел новый «офис» — он уже работает на Astra, на других Linux-системах, на чем-то еще, все поддерживается, все хорошо.

Но таких серьезных интеграторов пока не появилось. Однако сами вендоры, на мой взгляд, начали друг с другом неплохо коммуницировать. Вот даже про продуктовую разработку… Как действуем мы? Возьмем, к примеру, СУБД — они есть внутри операционной системы. Мы берем, скажем, последнюю версию PostgreSQL, добавляем туда функции защиты или что-нибудь еще, но при этом точно знаем, что огромное количество наших заказчиков может параллельно пользоваться какой-нибудь Arenadata или ClickHouse. И когда мы делаем операционную систему, мы обязательно со всеми производителями заранее свои roadmap’ы согласовываем. Говорим: «Мы делаем новую версию, она выйдет через год. Давайте вместе посмотрим, каким образом ваша новая версия туда ляжет, как это будет выглядеть». Но пока это неидеальный вариант. Идеальный, наверное, между Hewlett-Packard и Microsoft. Надо к этому стремиться.

Но видно, что институт продуктов появляется во многих российских компаниях. Они начинают следить друг за другом, формируются устойчивые бизнес-связи. Хотя в основном, если честно, между теми, кто уже рублем доказал свое место на рынке. Чем больше мы «продаемся», чем больше новостей о том, что РЖД или Росатом нас купил, тем чаще к нам приходят другие российские вендоры с желанием адаптировать свои продукты под наши решения.

Поэтому конгломерация в программном обеспечении и микроэлектронике — это очень важно. Как ее строить — сложный вопрос. Конечно, было бы круто через партнерскую модель, но не везде это получается и не всегда.

Вы знаете, мы, конечно, не в розовых очках, но с большим оптимизмом смотрим вперед. Все, что сейчас происходит, это, по-моему, самое-самое начало. Да, мы уже чего-то добились в группе «Астра», есть первые победы, но пока мы практически ничего не сделали в микроэлектронике. Нет такого, чтобы, скажем, какой-нибудь ФОИВ прямо сейчас использовал 50 тыс. «Байкалов».

Но мы действительно считаем, что страна взяла правильный курс. Да, сейчас пытаются отменить часть законов по микроэлектронике, разбить эти начинания. Но мы убеждены, что все равно нужные законы будут приняты, может быть, не сразу, а через год или два. Тренд развития отечественной микроэлектроники будет сохраняться. А это значит, что и российское ПО будет развиваться, потому что без него микроэлектронике не жить.

И уже видно, что мы отвоевываем все больше парка у Microsoft и Red Hat по всей стране. Раньше никто ничего не делал, а сейчас с каждым днем растет количество инсталляций, наши конкуренты также подрастают. Огромное количество партнеров набирает силу.

Мы только по группе «Астра», только по «айтишной» части, без микроэлектроники, считаем, что к 2025 году сможем выйти на оборот в миллиард долларов на рынках России и СНГ при небольшой доле экспорта. У нас в стратегии — 30% доля экспорта (включая страны СНГ), миллиард долларов выручки и безоговорочная позиция национального лидера по количеству установленных операционных систем — более чем на 10 млн компьютеров.

Мы абсолютно уверены, что это достижимо. И время сейчас хорошее — время полного передела информационных систем. Тренд на цифровизацию тоже помогает. Сейчас мы с рядом партнеров обсуждаем цифровизацию на базе отечественного стека. Хотя бы на уровне ПО. Ведь если внедрено ПО, проще внедрить отечественную микроэлектронику. И наоборот.

Вода камень точит: ежедневным улучшением российских продуктов и увеличением парка мы добьемся успеха. И больше 50% базового программного обеспечения внутри страны будет российским.