«У нас все уже было»
МИХАИЛ
КОВАЛЬЧУК
МИХАИЛ
КОВАЛЬЧУК
КОВАЛЬЧУК
«У нас все уже было»
Членкор РАН, президент НИЦ «Курчатовский институт» — в спецпроекте ТАСС к 20-летию РЖД
I. Об истории из будущего, шахматах в купе, звездах Харитона, подстаканниках и Анне Карениной
— Михаил Валентинович, вы много лет вели телепрограмму, которая называлась «Истории из будущего».
— Точно. Было дело.
— Хочу попросить вас нарисовать нам историю из будущего российских железных дорог.
— Знаете, мы видим очень быстрые перемены. Ведь с появлением паровоза началась промышленная революция, и ее важный символ — та самая машина, которая стала возить людей и грузы.
Если не ошибаюсь, в России этот отсчет ведется с 1837 года, когда умер Пушкин. Первый поезд пошел из Петербурга в Царское Село, а уже в середине XIX века появилась дорога между Петербургом и Москвой, двумя столицами. Даже есть байка, что под Чудово обводили президентский палец, вот трасса и непрямая, делает там изгиб.
Если не ошибаюсь, в России этот отсчет ведется с 1837 года, когда умер Пушкин. Первый поезд пошел из Петербурга в Царское Село, а уже в середине XIX века появилась дорога между Петербургом и Москвой, двумя столицами. Даже есть байка, что под Чудово обводили президентский палец, вот трасса и непрямая, делает там изгиб.
— Но палец не президентский.
— Да, императорский. Не важно. Название верховного властителя.
Но вопрос заключался в другом… Если не возражаете, я буду говорить рвано, ассоциативно.
У меня с железной дорогой связано много воспоминаний. Я родился, учился и жил в Ленинграде — так тогда назывался наш город. А будущая моя супруга была москвичкой. Это 1970 год. Она — в Москве, я — в Питере. Фактически каждую неделю мотался между двумя городами. Поездки начинались и заканчивались у двух одинаковых дворцов архитектора Тона — Московского и Ленинградского вокзалов, знаковых зданий в столицах. Когда поезд приходил в Белокаменную, звучал «Рассвет на Москве-реке» из «Хованщины» Мусоргского. А в Питере выходивших из «Красной стрелы» пассажиров встречал на перроне «Гимн великому городу» Глиэра.
Мне было эмоционально важно услышать эти мелодии. Буквально комок подкатывал к горлу — вот такое ощущение.
Но вопрос заключался в другом… Если не возражаете, я буду говорить рвано, ассоциативно.
У меня с железной дорогой связано много воспоминаний. Я родился, учился и жил в Ленинграде — так тогда назывался наш город. А будущая моя супруга была москвичкой. Это 1970 год. Она — в Москве, я — в Питере. Фактически каждую неделю мотался между двумя городами. Поездки начинались и заканчивались у двух одинаковых дворцов архитектора Тона — Московского и Ленинградского вокзалов, знаковых зданий в столицах. Когда поезд приходил в Белокаменную, звучал «Рассвет на Москве-реке» из «Хованщины» Мусоргского. А в Питере выходивших из «Красной стрелы» пассажиров встречал на перроне «Гимн великому городу» Глиэра.
Мне было эмоционально важно услышать эти мелодии. Буквально комок подкатывал к горлу — вот такое ощущение.
— Неужели каждую неделю вас накрывало?
— Ну практически да…
В «Стреле» был буфет. В нем люди гуляли, отдыхали, там почти всегда можно было встретить знаковых персон. Хорошо помню, как ехал с сильно выпившим композитором Соловьёвым-Седым…
В «Стреле» был буфет. В нем люди гуляли, отдыхали, там почти всегда можно было встретить знаковых персон. Хорошо помню, как ехал с сильно выпившим композитором Соловьёвым-Седым…
— Автором «Подмосковных вечеров».
— Да.
В буфете еду не давали, но алкоголь разливали исправно, без лимита. Пассажиры могли сидеть ночь и разговаривать, вообще не ложась спать. Какие-то знакомые подходили, новые темы для беседы появлялись… Понимаете? Было очень интересно. Совершенно иная жизнь. И что важно: никто никуда не торопился. Ехать-то до утра, раньше расписания не прибудешь.
Словом, «Стрела» была по-настоящему элитным поездом. Встречал там великих артистов БДТ, других знаменитостей. Они все перемещались между двумя столицами…
Случались и забавные эпизоды. Тогда жить было сложно, любая мелочь становилась дефицитом. Как-то у меня сломалась машина, двигатель буквально развалился на части. Понятно, я был совершенно подавлен. И вот, значит, сажусь в поезд, захожу в спальный вагон, где моим соседом оказывается какой-то дядька. Едем. Он спрашивает: «Почему вы такой озабоченный?» Отвечаю: «Да вот сын вернулся из армии, взял машину покататься. И все… Не знаю, что теперь делать».
Сосед говорит: «Помогу вам». И протягивает визитную карточку: «Приходите утром». Читаю: заместитель председателя Центрального банка СССР.
Я пришел, как договорились, банкир при мне позвонил в какой-то таксомоторный парк, что-то сказал. Я приехал туда и в течение пяти минут решил свою проблему. Вот что значила случайная встреча в поезде.
Похожим образом я познакомился с выдающимся герпетологом Ильей Даревским. Может, это приблизило меня к биологии, которой сегодня с удовольствием занимаюсь, будучи, по сути, физиком…
В буфете еду не давали, но алкоголь разливали исправно, без лимита. Пассажиры могли сидеть ночь и разговаривать, вообще не ложась спать. Какие-то знакомые подходили, новые темы для беседы появлялись… Понимаете? Было очень интересно. Совершенно иная жизнь. И что важно: никто никуда не торопился. Ехать-то до утра, раньше расписания не прибудешь.
Словом, «Стрела» была по-настоящему элитным поездом. Встречал там великих артистов БДТ, других знаменитостей. Они все перемещались между двумя столицами…
Случались и забавные эпизоды. Тогда жить было сложно, любая мелочь становилась дефицитом. Как-то у меня сломалась машина, двигатель буквально развалился на части. Понятно, я был совершенно подавлен. И вот, значит, сажусь в поезд, захожу в спальный вагон, где моим соседом оказывается какой-то дядька. Едем. Он спрашивает: «Почему вы такой озабоченный?» Отвечаю: «Да вот сын вернулся из армии, взял машину покататься. И все… Не знаю, что теперь делать».
Сосед говорит: «Помогу вам». И протягивает визитную карточку: «Приходите утром». Читаю: заместитель председателя Центрального банка СССР.
Я пришел, как договорились, банкир при мне позвонил в какой-то таксомоторный парк, что-то сказал. Я приехал туда и в течение пяти минут решил свою проблему. Вот что значила случайная встреча в поезде.
Похожим образом я познакомился с выдающимся герпетологом Ильей Даревским. Может, это приблизило меня к биологии, которой сегодня с удовольствием занимаюсь, будучи, по сути, физиком…
— А как вы попадали в СВ?
— Мой тесть был заслуженным человеком, известным ученым-историком. Ему по статусу полагались билеты, которые нельзя было купить.
— Ну да, академик Поляков.
— Юрий Александрович. Его именем названа улица в районе метро «Профсоюзная» в Москве. Ярчайшая личность, абсолютно блестящий эрудит.
Когда у нас в Ленинграде родился сын, мы ездили с ним туда-сюда, и провожать внука на вокзал нередко приходили мой папа и тесть. Они были близкие друзья, оба работали в системе Академии наук, только мой папа в Ленинградском отделении. Словом, они садились и, пока шла сцена прощания, во время которой все орошалось слезами, играли блиц в шахматы. Специально приносили с собой доску с фигурами, шахматные часы и бутылку коньяка. Приходили заранее, чтобы успеть. Пока состав готовили к отправлению, они играли блиц «пятиминутку» и выпивали. Очень забавная мизансцена. Потом моя мама или теща начинали шуметь, мол, заканчивайте, поезд уходит, но игроки неторопливо завершали начатую партию. И бутылку допивали…
Сейчас еще байку про билеты расскажу. Их действительно было невозможно купить. Даже в обычное купе, не говоря уже про СВ. Это нельзя передать словами! Страшный дефицит. А папа ездил взад-вперед в командировки, доставал билеты через знакомых в Комитете народного контроля, каких-то генералов и адмиралов…
Я нашел другой канал. Специальная железнодорожная касса была в гостинице «Метрополь», сбоку Третьяковского проезда. Я познакомился с женщиной-кассиром и устроил красивую жизнь, обеспечивая ее и детей всем необходимым. Зато получил доступ на «Стрелу» и навсегда решил проблему.
Знал, что по брони Академии наук билеты в одну сторону (допустим, из Москвы) продавали в шестой вагон, а в обратную — в четвертый. И мы всегда гарантированно соседствовали с каким-то академиком…
Хорошо помню юбилей Физтеха в Ленинграде. На праздник в спальном вагоне ехали президент АН СССР Анатолий Александров, физики Юрий Харитон, Яков Зельдович. Великие, выдающиеся. Все — трижды Герои Социалистического Труда. В одном вагоне. Представляете?
Тетенька, проводница, суетилась, бегала, чай разносила. Там же был титан с кипятком. Его топили углем. Чай подавали в граненых стаканах и настоящих подстаканниках. Сегодня это модный подарок не только от РЖД, многие заказывают подстаканники со своей символикой…
Так вот: Харитон в войлочных тапках и шароварах стоял у окна, а эта тетя, значит, металась мимо со стаканами с чаем и приговаривала: «Дедушка, не путался бы у меня под ногами! Сядь в купе, не мешай».
Сдвигала его туда-сюда, Юрий Борисович покорно отступал в сторону. А потом я увидел ее лицо, когда утром все выходили из вагона, и Харитон надел пиджак с тремя золотыми звездами. У нее челюсть отвисла и обратно не вернулась. Проводница сообразила, что за деда в войлочных тапках гоняла. Так и замерла с открытым ртом…
Но вернемся к переменам во времени.
Когда у нас в Ленинграде родился сын, мы ездили с ним туда-сюда, и провожать внука на вокзал нередко приходили мой папа и тесть. Они были близкие друзья, оба работали в системе Академии наук, только мой папа в Ленинградском отделении. Словом, они садились и, пока шла сцена прощания, во время которой все орошалось слезами, играли блиц в шахматы. Специально приносили с собой доску с фигурами, шахматные часы и бутылку коньяка. Приходили заранее, чтобы успеть. Пока состав готовили к отправлению, они играли блиц «пятиминутку» и выпивали. Очень забавная мизансцена. Потом моя мама или теща начинали шуметь, мол, заканчивайте, поезд уходит, но игроки неторопливо завершали начатую партию. И бутылку допивали…
Сейчас еще байку про билеты расскажу. Их действительно было невозможно купить. Даже в обычное купе, не говоря уже про СВ. Это нельзя передать словами! Страшный дефицит. А папа ездил взад-вперед в командировки, доставал билеты через знакомых в Комитете народного контроля, каких-то генералов и адмиралов…
Я нашел другой канал. Специальная железнодорожная касса была в гостинице «Метрополь», сбоку Третьяковского проезда. Я познакомился с женщиной-кассиром и устроил красивую жизнь, обеспечивая ее и детей всем необходимым. Зато получил доступ на «Стрелу» и навсегда решил проблему.
Знал, что по брони Академии наук билеты в одну сторону (допустим, из Москвы) продавали в шестой вагон, а в обратную — в четвертый. И мы всегда гарантированно соседствовали с каким-то академиком…
Хорошо помню юбилей Физтеха в Ленинграде. На праздник в спальном вагоне ехали президент АН СССР Анатолий Александров, физики Юрий Харитон, Яков Зельдович. Великие, выдающиеся. Все — трижды Герои Социалистического Труда. В одном вагоне. Представляете?
Тетенька, проводница, суетилась, бегала, чай разносила. Там же был титан с кипятком. Его топили углем. Чай подавали в граненых стаканах и настоящих подстаканниках. Сегодня это модный подарок не только от РЖД, многие заказывают подстаканники со своей символикой…
Так вот: Харитон в войлочных тапках и шароварах стоял у окна, а эта тетя, значит, металась мимо со стаканами с чаем и приговаривала: «Дедушка, не путался бы у меня под ногами! Сядь в купе, не мешай».
Сдвигала его туда-сюда, Юрий Борисович покорно отступал в сторону. А потом я увидел ее лицо, когда утром все выходили из вагона, и Харитон надел пиджак с тремя золотыми звездами. У нее челюсть отвисла и обратно не вернулась. Проводница сообразила, что за деда в войлочных тапках гоняла. Так и замерла с открытым ртом…
Но вернемся к переменам во времени.
“
Развитие железнодорожного сообщения очень изменило Россию. Это и раньше было важно для такой огромной страны, как наша, остается актуальным и сегодня. Президент постоянно говорит о территориальной связанности, целостность державы. Железная дорога была первым шагом на пути решения глобальной проблемы.
Ведь что в XXI веке является определяющим? Мобильность людей должна быть высокой и с точки зрения отдыха, и перемещения трудовых ресурсов.
С другой стороны, надо говорить о логистических коридорах. России от Бога предначертано служить мостом между континентами. Особенно сегодня, когда центр тяжести развития цивилизации устойчиво перемещается из Европы. При этом связь Запада с Востоком все равно сохранится, а самый простой и короткий путь — через Россию. Мы — уникальная логистическая система мира, соединяющая всех между собой. Посмотрите на карту, и все станет понятно.
Развитие коммуникаций, любых дорог — железнодорожных, автомобильных — важно как никогда.
Кроме того, думаю, в свое время железная дорога сильно изменила ментальность людей. Возьмем — условно — Анну Каренину.
С другой стороны, надо говорить о логистических коридорах. России от Бога предначертано служить мостом между континентами. Особенно сегодня, когда центр тяжести развития цивилизации устойчиво перемещается из Европы. При этом связь Запада с Востоком все равно сохранится, а самый простой и короткий путь — через Россию. Мы — уникальная логистическая система мира, соединяющая всех между собой. Посмотрите на карту, и все станет понятно.
Развитие коммуникаций, любых дорог — железнодорожных, автомобильных — важно как никогда.
Кроме того, думаю, в свое время железная дорога сильно изменила ментальность людей. Возьмем — условно — Анну Каренину.
— Не самый лучший пример.
— Она, по крайней мере, знала, что такое поезд!
А вопрос заключался в другом. Вот представьте себе: Радищев путешествовал из Петербурга в Москву. Семь дней ехал, а потом всю жизнь писал и жил за счет этого.
Поездка превращалась в приключение, впечатлений от которого хватало надолго. Помните?
«Теперь у нас дороги плохи,
Мосты забытые гниют,
На станциях клопы да блохи
Уснуть минуты не дают;
Трактиров нет. В избе холодной
Высокопарный, но голодный
Для виду прейскурант висит
И тщетный дразнит аппетит,
Меж тем, как сельские циклопы
Перед медлительным огнем
Российским лечат молотком
Изделье легкое Европы,
Благословляя колеи
И рвы отеческой земли".
Александр Пушкин, «Евгений Онегин».
И это.
«К несчастью, Ларина тащилась,
Боясь прогонов дорогих,
Не на почтовых, на своих…"
Вот как все было долго! Вялое существование в ужасных условиях.
Я к чему говорю? Ментально поменялось очень многое. Теперь люди стали видеть за короткий срок намного больше. Время стало сжиматься.
Это первая часть. Второе обстоятельство связно с тем, что поезд раньше играл совершенно иную роль. К путешествию готовились загодя, а сегодня это средство доставки человека из точки А в точку Б. Вы вошли в «Сапсан» и вскоре вышли, не успев толком оглянуться.
Люди утром едут из Москвы в Петербург и вечером возвращаются. Живут между двумя городами. Многие так делают. Вот, например, мой внук, он работает в VK. Офис и там, и здесь. За день успевает съездить и вернуться домой.
Понимаете, какая штука?
А вопрос заключался в другом. Вот представьте себе: Радищев путешествовал из Петербурга в Москву. Семь дней ехал, а потом всю жизнь писал и жил за счет этого.
Поездка превращалась в приключение, впечатлений от которого хватало надолго. Помните?
«Теперь у нас дороги плохи,
Мосты забытые гниют,
На станциях клопы да блохи
Уснуть минуты не дают;
Трактиров нет. В избе холодной
Высокопарный, но голодный
Для виду прейскурант висит
И тщетный дразнит аппетит,
Меж тем, как сельские циклопы
Перед медлительным огнем
Российским лечат молотком
Изделье легкое Европы,
Благословляя колеи
И рвы отеческой земли".
Александр Пушкин, «Евгений Онегин».
И это.
«К несчастью, Ларина тащилась,
Боясь прогонов дорогих,
Не на почтовых, на своих…"
Вот как все было долго! Вялое существование в ужасных условиях.
Я к чему говорю? Ментально поменялось очень многое. Теперь люди стали видеть за короткий срок намного больше. Время стало сжиматься.
Это первая часть. Второе обстоятельство связно с тем, что поезд раньше играл совершенно иную роль. К путешествию готовились загодя, а сегодня это средство доставки человека из точки А в точку Б. Вы вошли в «Сапсан» и вскоре вышли, не успев толком оглянуться.
Люди утром едут из Москвы в Петербург и вечером возвращаются. Живут между двумя городами. Многие так делают. Вот, например, мой внук, он работает в VK. Офис и там, и здесь. За день успевает съездить и вернуться домой.
Понимаете, какая штука?
“
Быстрота превратила железнодорожный вагон из места времяпрепровождения — длинная дорога, разговоры попутчиков, песни Высоцкого («Чемодан мой от водки ломится. Думал: выпьем и познакомимся…»), в нечто обыденное.
Вошли и вышли. Вот главное изменение. Это не хорошо и не плохо. Так диктует прогресс. А дальше все катится с еще большей скоростью. Президент объявил: скоростная дорога между Петербургом и Москвой позволит преодолевать расстояние за два часа.
— Это и есть картина светлого будущего?
— Если захотите, мы вернемся к нему в разговоре. На самом деле, оно всегда сложное и непонятное. В целом, вроде бы все ясно и очевидно, а начинаешь вникать — нет.
II. Об обочине, китайцах, быстрых дорогах, провокациях и нелюбви к самолетам
— Давайте про настоящее поговорим.
Гостем другой вашей программы «Картина мира с Михаилом Ковальчуком» не так давно был гендиректор РЖД Олег Белозеров. Вы говорили с ним о разном, называли цифры — 700 тысяч работающих в системе, 70 тысяч составов, которые двигались в момент вашего интервью… А я все ждал, спросите ли, как самая большая по протяженности страна мира может в XXI веке не иметь ни единого километра высокоскоростных магистралей.
Гостем другой вашей программы «Картина мира с Михаилом Ковальчуком» не так давно был гендиректор РЖД Олег Белозеров. Вы говорили с ним о разном, называли цифры — 700 тысяч работающих в системе, 70 тысяч составов, которые двигались в момент вашего интервью… А я все ждал, спросите ли, как самая большая по протяженности страна мира может в XXI веке не иметь ни единого километра высокоскоростных магистралей.
— Знаете, на самом деле все очень просто. Есть несколько разных объяснений.
Хотя больше всего не люблю и боюсь именно простых объяснений. Но тут все же дам простой ответ.
У нас был скоростной поезд Р-200 с ракетным двигателем, который гоняли на полигонах. А потом все закончилось, сейчас на него можно посмотреть только в железнодорожном музее на Варшавском вокзале в Петербурге.
Чему удивляться? У нас была микроэлектроника… Мы делили с американцами первое-второе места в мире. 30% держали, треть рынка. А сегодня у России нет микроэлектроники. И много чего еще нет.
Вот так отвечу на ваш вопрос о скоростных железных дорогах. Повторюсь, все очень просто. И печально.
Хотя больше всего не люблю и боюсь именно простых объяснений. Но тут все же дам простой ответ.
У нас был скоростной поезд Р-200 с ракетным двигателем, который гоняли на полигонах. А потом все закончилось, сейчас на него можно посмотреть только в железнодорожном музее на Варшавском вокзале в Петербурге.
Чему удивляться? У нас была микроэлектроника… Мы делили с американцами первое-второе места в мире. 30% держали, треть рынка. А сегодня у России нет микроэлектроники. И много чего еще нет.
Вот так отвечу на ваш вопрос о скоростных железных дорогах. Повторюсь, все очень просто. И печально.
Можно найти еще объяснения, но главное сказал.
Осталось выяснить, почему так произошло? Объясню. Благодаря либеральной идеологии мы стали жить экономическими категориями, взвешивать: выгодно или нет. Если выгода не просматривалась, значит, делать не надо.
А в советское время многое производилось именно потому, что мы руководствовались не столько коммерческой целесообразностью, сколько государственными интересами. Подходили к проблемам с точки зрения безопасности суверенитета и всего остального.
А либеральная идеология это смела, вот почему мы остались на обочине.
Гарантию вам даю.
Осталось выяснить, почему так произошло? Объясню. Благодаря либеральной идеологии мы стали жить экономическими категориями, взвешивать: выгодно или нет. Если выгода не просматривалась, значит, делать не надо.
А в советское время многое производилось именно потому, что мы руководствовались не столько коммерческой целесообразностью, сколько государственными интересами. Подходили к проблемам с точки зрения безопасности суверенитета и всего остального.
А либеральная идеология это смела, вот почему мы остались на обочине.
Гарантию вам даю.
— Давайте про настоящее поговорим.
Гостем другой вашей программы «Картина мира с Михаилом Ковальчуком» не так давно был гендиректор РЖД Олег Белозеров. Вы говорили с ним о разном, называли цифры — 700 тысяч работающих в системе, 70 тысяч составов, которые двигались в момент вашего интервью… А я все ждал, спросите ли, как самая большая по протяженности страна мира может в XXI веке не иметь ни единого километра высокоскоростных магистралей.
Гостем другой вашей программы «Картина мира с Михаилом Ковальчуком» не так давно был гендиректор РЖД Олег Белозеров. Вы говорили с ним о разном, называли цифры — 700 тысяч работающих в системе, 70 тысяч составов, которые двигались в момент вашего интервью… А я все ждал, спросите ли, как самая большая по протяженности страна мира может в XXI веке не иметь ни единого километра высокоскоростных магистралей.
— Знаете, на самом деле все очень просто. Есть несколько разных объяснений.
Хотя больше всего не люблю и боюсь именно простых объяснений. Но тут все же дам простой ответ.
У нас был скоростной поезд Р-200 с ракетным двигателем, который гоняли на полигонах. А потом все закончилось, сейчас на него можно посмотреть только в железнодорожном музее на Варшавском вокзале в Петербурге.
Чему удивляться? У нас была микроэлектроника... Мы делили с американцами первое-второе места в мире. 30% держали, треть рынка. А сегодня у России нет микроэлектроники. И много чего еще нет.
Вот так отвечу на ваш вопрос о скоростных железных дорогах. Повторюсь, все очень просто. И печально.
Можно найти еще объяснения, но главное сказал.
Осталось выяснить, почему так произошло? Объясню. Благодаря либеральной идеологии мы стали жить экономическими категориями, взвешивать: выгодно или нет. Если выгода не просматривалась, значит, делать не надо.
А в советское время многое производилось именно потому, что мы руководствовались не столько коммерческой целесообразностью, сколько государственными интересами. Подходили к проблемам с точки зрения безопасности суверенитета и всего остального.
А либеральная идеология это смела, вот почему мы остались на обочине.
Гарантию вам даю.
Хотя больше всего не люблю и боюсь именно простых объяснений. Но тут все же дам простой ответ.
У нас был скоростной поезд Р-200 с ракетным двигателем, который гоняли на полигонах. А потом все закончилось, сейчас на него можно посмотреть только в железнодорожном музее на Варшавском вокзале в Петербурге.
Чему удивляться? У нас была микроэлектроника... Мы делили с американцами первое-второе места в мире. 30% держали, треть рынка. А сегодня у России нет микроэлектроники. И много чего еще нет.
Вот так отвечу на ваш вопрос о скоростных железных дорогах. Повторюсь, все очень просто. И печально.
Можно найти еще объяснения, но главное сказал.
Осталось выяснить, почему так произошло? Объясню. Благодаря либеральной идеологии мы стали жить экономическими категориями, взвешивать: выгодно или нет. Если выгода не просматривалась, значит, делать не надо.
А в советское время многое производилось именно потому, что мы руководствовались не столько коммерческой целесообразностью, сколько государственными интересами. Подходили к проблемам с точки зрения безопасности суверенитета и всего остального.
А либеральная идеология это смела, вот почему мы остались на обочине.
Гарантию вам даю.
— Ладно. Знаете, сколько километров ВСМ у китайцев?
— Очень хорошо знаю.
— Ладно. Знаете, сколько километров ВСМ у китайцев?
— Очень хорошо знаю.
— 68 тысяч. Первое место в мире. Больше, чем у Японии и Европы, вместе взятых.
— У них-то идеология была правильная, советская. Представьте, где находились китайцы, а где мы, когда СССР развалился. Если бы тогда великую страну сохранили… Давайте не втягиваться в этот разговор, иначе далеко в сторону уйдем.
Почему ничего не вышло с поездами Р-200, для меня совершенно понятно. Возобладала либеральная идеология, которая во главу угла ставила коммерческую эффективность и выгоду.
Теперь же мы, поняв, как живет мир, выстраиваем, так сказать, другую логику.
Посмотрите на наши железные дороги. Хорошо помню, как в девяностые мы ехали на юг в спальном вагоне. В купе было перекошено окно, оно не открывалось и не закрывалось, снаружи в щель хлестал дождь. Спать приходилось на гнилых матрасах и пользоваться грязными туалетами.
А сегодня зайдите в любой плацкартный вагон… Не говорю уже о каких-то изысканных поездах. Совсем другая жизнь, иной уровень. И работников, и подвижного состава.
Тверской завод выпускает огромное количество прекрасных вагонов.
Все поменялось! Пришло время быстрых дорог.
Почему ничего не вышло с поездами Р-200, для меня совершенно понятно. Возобладала либеральная идеология, которая во главу угла ставила коммерческую эффективность и выгоду.
Теперь же мы, поняв, как живет мир, выстраиваем, так сказать, другую логику.
Посмотрите на наши железные дороги. Хорошо помню, как в девяностые мы ехали на юг в спальном вагоне. В купе было перекошено окно, оно не открывалось и не закрывалось, снаружи в щель хлестал дождь. Спать приходилось на гнилых матрасах и пользоваться грязными туалетами.
А сегодня зайдите в любой плацкартный вагон… Не говорю уже о каких-то изысканных поездах. Совсем другая жизнь, иной уровень. И работников, и подвижного состава.
Тверской завод выпускает огромное количество прекрасных вагонов.
Все поменялось! Пришло время быстрых дорог.
— Вы говорите, что Россия географически обязана быть логистическим хабом. При этом мы занимаем третье место в мире по протяженности железнодорожного полотна, уступая тем же китайцам и американцам. У нас пять регионов вообще не имеют железки. Недавно было заявлено, что на Камчатку ее и не будут строить. Магадан отрезан. Чукотка, Алтай с Тувой. В Якутск не доехать на поезде, поскольку река Лена — непреодолимое препятствие.
— Может, и не надо.
— Вы жителям скажите об этом — они вам ответят.
— Если будете меня провоцировать, отреагирую на ваши выпады.
“
Нужно понимать: Россия — одна из существенных частей материального мира, и сегодня нам надо правильно распорядиться своим богатством. Необходимо смотреть и думать. Мы абсолютно самодостаточны интеллектуально, технологически, богаты всем.
Вот вам и ответ. Но нужно иметь концепцию развития страны. Президентом дано поручение, касающееся важнейших инновационных проектов государственного уровня. Надо проанализировать баланс, возможности, по-новому взглянуть на организацию процессов. Это касается всей инфраструктуры, включая железную дорогу. Если мы хотим сегодня развивать ее…
— А мы хотим?
— Вы же сами видите: время пришло. Надо двигаться вперед на новых принципах. Есть важный нюанс: все должно делаться в комплексе.
А дальше смотрите: скоростная железная дорога между Ленинградом и Москвой позволила решить проблему соединения двух крупнейших городов страны за относительно небольшие деньги и малой кровью. Хотя «Сапсан», строго говоря, не является скоростным поездом. Но мы же не гонимся сейчас за рекордом, как китайцы. Я вот ехал из Шанхая на поезде, который разгонялся чуть ли не до 700 километров.
Вот строят логистический коридор с севера на юг: сначала грузы пойдут по рекам, затем — в Каспийское море, Иран и по новому железнодорожному пути, позволяющему выйти в Индийский океан. Понимаете?
А дальше смотрите: скоростная железная дорога между Ленинградом и Москвой позволила решить проблему соединения двух крупнейших городов страны за относительно небольшие деньги и малой кровью. Хотя «Сапсан», строго говоря, не является скоростным поездом. Но мы же не гонимся сейчас за рекордом, как китайцы. Я вот ехал из Шанхая на поезде, который разгонялся чуть ли не до 700 километров.
— А мы хотим?
— Вы же сами видите: время пришло. Надо двигаться вперед на новых принципах. Есть важный нюанс: все должно делаться в комплексе.
Вот строят логистический коридор с севера на юг: сначала грузы пойдут по рекам, затем — в Каспийское море, Иран и по новому железнодорожному пути, позволяющему выйти в Индийский океан. Понимаете?
А дальше смотрите: скоростная железная дорога между Ленинградом и Москвой позволила решить проблему соединения двух крупнейших городов страны за относительно небольшие деньги и малой кровью. Хотя «Сапсан», строго говоря, не является скоростным поездом. Но мы же не гонимся сейчас за рекордом, как китайцы. Я вот ехал из Шанхая на поезде, который разгонялся чуть ли не до 700 километров.
Вот строят логистический коридор с севера на юг: сначала грузы пойдут по рекам, затем — в Каспийское море, Иран и по новому железнодорожному пути, позволяющему выйти в Индийский океан. Понимаете?
А дальше смотрите: скоростная железная дорога между Ленинградом и Москвой позволила решить проблему соединения двух крупнейших городов страны за относительно небольшие деньги и малой кровью. Хотя «Сапсан», строго говоря, не является скоростным поездом. Но мы же не гонимся сейчас за рекордом, как китайцы. Я вот ехал из Шанхая на поезде, который разгонялся чуть ли не до 700 километров.
— На магнитной подушке.
— Ну да. Тем не менее, Петербург с Москвой связали. Очень удобно. А теперь привяжем ВСМ еще жестче, сделаем городским конгломератом. Но на строительство потребуются другие деньги.
Между двумя столицами уже есть автострада, авиа- и железнодорожное сообщение. Будет лучше. Идем на восток. Сначала — Нижний Новгород, теперь — Казань. А далее — везде. Вот что у нас происходит.
Перемены радикальные. Даже сравнивать нелепо. Железная дорога стала иной. Сейчас вот перебираю старые фотографии с родителями. В детстве, помню, отдыхали на юге, направлялись, например, в Анапу. Свою машину в 1954 году еще не купили, поэтому ехали поездом. Папа был военным, ему полагался отпуск, проезд в плацкарте. В дороге играли в карты, заводили друзей, общались.
На каждой станции поезд подолгу стоял, все выходили на перрон.
Помню буквально физически. Какой-нибудь Изюм, это уже Украина. Столы на платформе, в кастрюлях дымится борщ, его разливают по тарелкам, мы тут же едим, платим. Вкусно! Местные женщины продают вареную картошку, зелень, соленые огурцы, сало, курицу, яйца… Чего там только не было!
И сейчас часто езжу на поездах, но на станциях теперь почти ничем не торгуют. Ларьки, правда, есть. Чистые, аккуратные, снабжение налажено хорошо, но… Продают мороженое, какие-то вафли, конфеты… Понимаете, железнодорожные станции, особенно узловые, пересадочные, могут снова превратиться в торговые хабы. Мне кажется, это важно.
Между двумя столицами уже есть автострада, авиа- и железнодорожное сообщение. Будет лучше. Идем на восток. Сначала — Нижний Новгород, теперь — Казань. А далее — везде. Вот что у нас происходит.
Перемены радикальные. Даже сравнивать нелепо. Железная дорога стала иной. Сейчас вот перебираю старые фотографии с родителями. В детстве, помню, отдыхали на юге, направлялись, например, в Анапу. Свою машину в 1954 году еще не купили, поэтому ехали поездом. Папа был военным, ему полагался отпуск, проезд в плацкарте. В дороге играли в карты, заводили друзей, общались.
На каждой станции поезд подолгу стоял, все выходили на перрон.
Помню буквально физически. Какой-нибудь Изюм, это уже Украина. Столы на платформе, в кастрюлях дымится борщ, его разливают по тарелкам, мы тут же едим, платим. Вкусно! Местные женщины продают вареную картошку, зелень, соленые огурцы, сало, курицу, яйца… Чего там только не было!
И сейчас часто езжу на поездах, но на станциях теперь почти ничем не торгуют. Ларьки, правда, есть. Чистые, аккуратные, снабжение налажено хорошо, но… Продают мороженое, какие-то вафли, конфеты… Понимаете, железнодорожные станции, особенно узловые, пересадочные, могут снова превратиться в торговые хабы. Мне кажется, это важно.
— На магнитной подушке.
— Ну да. Тем не менее, Петербург с Москвой связали. Очень удобно. А теперь привяжем ВСМ еще жестче, сделаем городским конгломератом. Но на строительство потребуются другие деньги.
Между двумя столицами уже есть автострада, авиа- и железнодорожное сообщение. Будет лучше. Идем на восток. Сначала — Нижний Новгород, теперь — Казань. А далее — везде. Вот что у нас происходит.
Перемены радикальные. Даже сравнивать нелепо. Железная дорога стала иной. Сейчас вот перебираю старые фотографии с родителями. В детстве, помню, отдыхали на юге, направлялись, например, в Анапу. Свою машину в 1954 году еще не купили, поэтому ехали поездом. Папа был военным, ему полагался отпуск, проезд в плацкарте. В дороге играли в карты, заводили друзей, общались.
На каждой станции поезд подолгу стоял, все выходили на перрон.
Помню буквально физически. Какой-нибудь Изюм, это уже Украина. Столы на платформе, в кастрюлях дымится борщ, его разливают по тарелкам, мы тут же едим, платим. Вкусно! Местные женщины продают вареную картошку, зелень, соленые огурцы, сало, курицу, яйца… Чего там только не было!
И сейчас часто езжу на поездах, но на станциях теперь почти ничем не торгуют. Ларьки, правда, есть. Чистые, аккуратные, снабжение налажено хорошо, но… Продают мороженое, какие-то вафли, конфеты… Понимаете, железнодорожные станции, особенно узловые, пересадочные, могут снова превратиться в торговые хабы. Мне кажется, это важно.
Между двумя столицами уже есть автострада, авиа- и железнодорожное сообщение. Будет лучше. Идем на восток. Сначала — Нижний Новгород, теперь — Казань. А далее — везде. Вот что у нас происходит.
Перемены радикальные. Даже сравнивать нелепо. Железная дорога стала иной. Сейчас вот перебираю старые фотографии с родителями. В детстве, помню, отдыхали на юге, направлялись, например, в Анапу. Свою машину в 1954 году еще не купили, поэтому ехали поездом. Папа был военным, ему полагался отпуск, проезд в плацкарте. В дороге играли в карты, заводили друзей, общались.
На каждой станции поезд подолгу стоял, все выходили на перрон.
Помню буквально физически. Какой-нибудь Изюм, это уже Украина. Столы на платформе, в кастрюлях дымится борщ, его разливают по тарелкам, мы тут же едим, платим. Вкусно! Местные женщины продают вареную картошку, зелень, соленые огурцы, сало, курицу, яйца… Чего там только не было!
И сейчас часто езжу на поездах, но на станциях теперь почти ничем не торгуют. Ларьки, правда, есть. Чистые, аккуратные, снабжение налажено хорошо, но… Продают мороженое, какие-то вафли, конфеты… Понимаете, железнодорожные станции, особенно узловые, пересадочные, могут снова превратиться в торговые хабы. Мне кажется, это важно.
— А куда вы сейчас ездите?
— Да много маршрутов. В ту же Анапу. Там находится инновационный технополис «Эра» Минобороны. По указу президента я научный руководитель в нем.
В Сочи находится «Сириус». Вот в этом зале, где мы сейчас сидим, два дня назад я проводил совещание.
В Сочи находится «Сириус». Вот в этом зале, где мы сейчас сидим, два дня назад я проводил совещание.
— Давайте тогда обозначим нашу геолокацию.
— Мы в Сочи. Здесь проходило совещание с представителями министерства обороны и другими заинтересованными. Вот сейчас два академика сидят, ждут. У нас же здесь площадка. В Адлере находится институт приматологии, где 6,5 тысячи приматов. Там заняты важнейшим делом — доклиническими исследованиями. Вакцину «Спутник», допустим, испытывали.
— В Анапу вы, понятно, не можете прилететь, аэропорт закрыт. А в Сочи?
— Это уже другой вопрос. Привык перемещаться на поезде, больше его люблю. Даже за границу не летал, а ездил.
— Боитесь самолетов?
— Был один эпизод… В 1961 году папа демобилизовался и отправил нас в Ригу: маму, брата и меня. Помню, в Пулково нас посадили в ИЛ-18. На нем и полетели в аэропорт Румбала. Запомнил тот полет на всю жизнь… Самолет четырехвинтовой, хороший, надежный, но… Летит-летит, а потом — ба-бах! — и проваливается в воздушную яму. Сразу все внутренности наизнанку…
Кое-как долетели, брат пережил нормально, он младше меня, а мы с мамой два часа лежали в аэропорту, встать не могли. После этого, как видел самолет, меня начинало тошнить. Вот без преувеличения.
Поэтому и за границу в первый раз поехал поездом. Это была Дания. Предпринял немыслимые вещи, чтобы разрешили путешествие по железной дороге. Где-то я сходил, пересаживался в Травемюнде на паром… В общем, целая песня. Зато освоил новые маршруты и понял, насколько хорошо ездить на поезде.
В самолете люди не видят жизнь. Перелетели, вышли и без переключки, подготовки оказались в иной реальности. Особенно, если это заграница. А когда едешь в поезде, есть время на релаксацию, обдумывание.
Смотрите в окно, вживаетесь в пейзаж, резкие перемены не бьют обухом по голове. Тем более, сейчас стало комфортабельно ездить. Поезда идут быстро. Практически в любое место в центральной полосе вплоть до Урала можно добраться за 24 часа. Сутки в пути — удобный вариант. Не успеваешь устать от дороги.
Сел, все необходимое, включая еду, взял с собой…
Кое-как долетели, брат пережил нормально, он младше меня, а мы с мамой два часа лежали в аэропорту, встать не могли. После этого, как видел самолет, меня начинало тошнить. Вот без преувеличения.
Поэтому и за границу в первый раз поехал поездом. Это была Дания. Предпринял немыслимые вещи, чтобы разрешили путешествие по железной дороге. Где-то я сходил, пересаживался в Травемюнде на паром… В общем, целая песня. Зато освоил новые маршруты и понял, насколько хорошо ездить на поезде.
В самолете люди не видят жизнь. Перелетели, вышли и без переключки, подготовки оказались в иной реальности. Особенно, если это заграница. А когда едешь в поезде, есть время на релаксацию, обдумывание.
Смотрите в окно, вживаетесь в пейзаж, резкие перемены не бьют обухом по голове. Тем более, сейчас стало комфортабельно ездить. Поезда идут быстро. Практически в любое место в центральной полосе вплоть до Урала можно добраться за 24 часа. Сутки в пути — удобный вариант. Не успеваешь устать от дороги.
Сел, все необходимое, включая еду, взял с собой…
— Что предпочитаете?
— Классика — вареные яйца, курица, котлеты. Раньше газету «Правда» расстилали на столе, соль была в спичечном коробке, а сейчас скатерти и солонка. Вот и все внешние различия.
— Елена Юрьевна разделяет вашу любовь к поездам?
— Жена должна быть рядом с мужем.
Повторяю, поезд — это удобно. Бывают, конечно, какие-то экстренные поездки или большие расстояния. Тогда можно и лететь.
Повторяю, поезд — это удобно. Бывают, конечно, какие-то экстренные поездки или большие расстояния. Тогда можно и лететь.
“
Из поезда человека не смогут выдернуть. Если попал туда, будет ехать до конечной станции. Понимаете, поездка на поезде как вынужденная передышка при беге: настраиваетесь на слегка иной жизненный ритм.
Сегодня это важно. Есть возможность подумать.
— Работаете в поезде?
— Конечно. Научная деятельность сильно отличается от работы на конвейере. Там пришел, покрутил гайки восемь часов, после смены вышел и забыл обо всем до завтра. Утром можно другие гайки вертеть. А моя работа круглые сутки со мной. Пока живу и дышу…
Еще добавлю одну мысль. К чести руководства РЖД и конкретно Олега Белозерова.
Не так давно я проехался на ретропоезде из Рускеалы.
Еще добавлю одну мысль. К чести руководства РЖД и конкретно Олега Белозерова.
Не так давно я проехался на ретропоезде из Рускеалы.
— Работаете в поезде?
— Конечно. Научная деятельность сильно отличается от работы на конвейере. Там пришел, покрутил гайки восемь часов, после смены вышел и забыл обо всем до завтра. Утром можно другие гайки вертеть. А моя работа круглые сутки со мной. Пока живу и дышу…
Еще добавлю одну мысль. К чести руководства РЖД и конкретно Олега Белозерова.
Не так давно я проехался на ретропоезде из Рускеалы.
Еще добавлю одну мысль. К чести руководства РЖД и конкретно Олега Белозерова.
Не так давно я проехался на ретропоезде из Рускеалы.
— Известный туристический маршрут по Карелии.
— Несколько лет назад там был один паровоз. Его отреставрировали, почистили, нашли молодых ребят, научили, как правильно уголь в топку кидать. А сейчас уже ходит огромное количество поездов в день, потому что спрос большой.
В прошлом году в Карелии побывало полмиллиона человек, и все едут в Рускеалу. Есть бюджетный поезд, можете сесть в вагон-ресторан или взять салон. Куда хотите, на какие финансы рассчитываете. Ехать всего час. Короткое путешествие, но очень интересное: вокруг красота, шум-гам паровозный…
Еще сделали Новый год… круглый год. Можно зайти в состав, на котором Дед Мороз ездит из Великого Устюга по стране. Он там стоит. Детям интересно, какие-то сувениры, рассказы про Деда Мороза. Понимаете? Вот вам развлекуха, ничего не стоило это сделать, а вокруг сразу развернулся куст интересов.
Потом специально зашел на сайт РЖД. Оказывается, таких маршрутов пущено огромное количество по стране. У нас много прекрасных мест, куда ходят такие поезда. Это и интересно, и познавательно.
Последнее скажу. У меня с детства один из самых любимых, кроме Эрмитажа, музеев в Ленинграде — железнодорожный. В Юсуповском дворце на Садовой улице, около Сенной площади. Недавно был там. Он всегда меня поражал: стоят макеты паровозов, показывают, как работают сортировочные горки, формируются составы. Я мог завороженно стоять и смотреть, представляя, как все было. Раньше ведь и вокзалы являлись частью культурной жизни. Например, в Павловске. Есть прекрасное стихотворение у Ахматовой… Не буду сейчас цитировать… Даже Штраус играл в Павловске на вокзале. Сейчас восстанавливается та культура. Тут широкое поле.
В прошлом году в Карелии побывало полмиллиона человек, и все едут в Рускеалу. Есть бюджетный поезд, можете сесть в вагон-ресторан или взять салон. Куда хотите, на какие финансы рассчитываете. Ехать всего час. Короткое путешествие, но очень интересное: вокруг красота, шум-гам паровозный…
Еще сделали Новый год… круглый год. Можно зайти в состав, на котором Дед Мороз ездит из Великого Устюга по стране. Он там стоит. Детям интересно, какие-то сувениры, рассказы про Деда Мороза. Понимаете? Вот вам развлекуха, ничего не стоило это сделать, а вокруг сразу развернулся куст интересов.
Потом специально зашел на сайт РЖД. Оказывается, таких маршрутов пущено огромное количество по стране. У нас много прекрасных мест, куда ходят такие поезда. Это и интересно, и познавательно.
Последнее скажу. У меня с детства один из самых любимых, кроме Эрмитажа, музеев в Ленинграде — железнодорожный. В Юсуповском дворце на Садовой улице, около Сенной площади. Недавно был там. Он всегда меня поражал: стоят макеты паровозов, показывают, как работают сортировочные горки, формируются составы. Я мог завороженно стоять и смотреть, представляя, как все было. Раньше ведь и вокзалы являлись частью культурной жизни. Например, в Павловске. Есть прекрасное стихотворение у Ахматовой… Не буду сейчас цитировать… Даже Штраус играл в Павловске на вокзале. Сейчас восстанавливается та культура. Тут широкое поле.
— Известный туристический маршрут по Карелии.
— Несколько лет назад там был один паровоз. Его отреставрировали, почистили, нашли молодых ребят, научили, как правильно уголь в топку кидать. А сейчас уже ходит огромное количество поездов в день, потому что спрос большой.
В прошлом году в Карелии побывало полмиллиона человек, и все едут в Рускеалу. Есть бюджетный поезд, можете сесть в вагон-ресторан или взять салон. Куда хотите, на какие финансы рассчитываете. Ехать всего час. Короткое путешествие, но очень интересное: вокруг красота, шум-гам паровозный…
Еще сделали Новый год… круглый год. Можно зайти в состав, на котором Дед Мороз ездит из Великого Устюга по стране. Он там стоит. Детям интересно, какие-то сувениры, рассказы про Деда Мороза. Понимаете? Вот вам развлекуха, ничего не стоило это сделать, а вокруг сразу развернулся куст интересов.
Потом специально зашел на сайт РЖД. Оказывается, таких маршрутов пущено огромное количество по стране. У нас много прекрасных мест, куда ходят такие поезда. Это и интересно, и познавательно.
Последнее скажу. У меня с детства один из самых любимых, кроме Эрмитажа, музеев в Ленинграде — железнодорожный. В Юсуповском дворце на Садовой улице, около Сенной площади. Недавно был там. Он всегда меня поражал: стоят макеты паровозов, показывают, как работают сортировочные горки, формируются составы. Я мог завороженно стоять и смотреть, представляя, как все было. Раньше ведь и вокзалы являлись частью культурной жизни. Например, в Павловске. Есть прекрасное стихотворение у Ахматовой… Не буду сейчас цитировать… Даже Штраус играл в Павловске на вокзале. Сейчас восстанавливается та культура. Тут широкое поле.
В прошлом году в Карелии побывало полмиллиона человек, и все едут в Рускеалу. Есть бюджетный поезд, можете сесть в вагон-ресторан или взять салон. Куда хотите, на какие финансы рассчитываете. Ехать всего час. Короткое путешествие, но очень интересное: вокруг красота, шум-гам паровозный…
Еще сделали Новый год… круглый год. Можно зайти в состав, на котором Дед Мороз ездит из Великого Устюга по стране. Он там стоит. Детям интересно, какие-то сувениры, рассказы про Деда Мороза. Понимаете? Вот вам развлекуха, ничего не стоило это сделать, а вокруг сразу развернулся куст интересов.
Потом специально зашел на сайт РЖД. Оказывается, таких маршрутов пущено огромное количество по стране. У нас много прекрасных мест, куда ходят такие поезда. Это и интересно, и познавательно.
Последнее скажу. У меня с детства один из самых любимых, кроме Эрмитажа, музеев в Ленинграде — железнодорожный. В Юсуповском дворце на Садовой улице, около Сенной площади. Недавно был там. Он всегда меня поражал: стоят макеты паровозов, показывают, как работают сортировочные горки, формируются составы. Я мог завороженно стоять и смотреть, представляя, как все было. Раньше ведь и вокзалы являлись частью культурной жизни. Например, в Павловске. Есть прекрасное стихотворение у Ахматовой… Не буду сейчас цитировать… Даже Штраус играл в Павловске на вокзале. Сейчас восстанавливается та культура. Тут широкое поле.
— Выбрали для себя какой-то новый маршрут?
— Я человек подвижный и любознательный. Это главное. Мне интересно, сел и поехал. В чем вопрос?
Сейчас все стало легче и доступнее. Можете поехать, куда хотите и остановиться в любом месте. Раньше надо было иметь знакомых, блат. А теперь, если есть минимальные деньги, обеспечите свой быт. Вам никто не нужен. И поезд тут великое подспорье. Как и паровоз — величайшее изобретение человечества.
Напоследок порекомендую два железнодорожных музея. Про тот, что в Юсуповском дворце, уже говорил. Он в стиле императорских времен, старый, классический. А второй — у Варшавского вокзала: там огромная площадка. Посмотрите, какие у нас были локомотивы, красавцы электровозы, тепловозы, скоростные поезда. Все было, понимаете?
Сейчас все стало легче и доступнее. Можете поехать, куда хотите и остановиться в любом месте. Раньше надо было иметь знакомых, блат. А теперь, если есть минимальные деньги, обеспечите свой быт. Вам никто не нужен. И поезд тут великое подспорье. Как и паровоз — величайшее изобретение человечества.
Напоследок порекомендую два железнодорожных музея. Про тот, что в Юсуповском дворце, уже говорил. Он в стиле императорских времен, старый, классический. А второй — у Варшавского вокзала: там огромная площадка. Посмотрите, какие у нас были локомотивы, красавцы электровозы, тепловозы, скоростные поезда. Все было, понимаете?
— Михаил Валентинович, вы в своем репертуаре.
— Что плохо я сделал? Не ответил ни на один ваш вопрос, за час разбил мозги на части?
— Именно. Разрушили легенды и мифы — от Древней Греции до наших дней.
— А мне кажется, неплохо поговорили.
— Даже мне новый маршрут нашли. Надо ехать в железнодорожные музеи. Сколько раз бывал в Питере, а туда ни разу не заходил…
— Я делал передачу о них. Уникальные музеи. Каждому настоятельно рекомендую, кто нас слышит. Если будете в Петербурге, обязательно сходите. Тот, что на Варшавском вокзале, один из лучших в мире. Я и в Америке бывал в аналогичном. Да, высокого класса музей. Но наш ничем не уступает. Даже в чем-то круче.
— Убедили!
— Словом, все в железнодорожный музей. Точка!