Высо­кие
отно­шения

Больше,
чем стройка

Проблемы со строительством начались на самом старте — никто в стране не понимал, как строить такие сооружения, и не имел подходящего опыта. Несмотря на то что архитекторы Борис Иофан, Владимир Щуко и Владимир Гельфрейх в 1934 году были в США в командировке, их обзор американской небоскрёбной практики не подходил для московских реалий. Скальная порода, что крепко держала сваи высотных домов в США, у нас залегала так глубоко, что была недоступна для строительства, а перепады столичного ландшафта и грунтовые воды с подземными реками усугубляли ситуацию. Помимо этого, руководство страны запретило нашим специалистам использовать зарубежные наработки. Но они и сами не стремились к заимствованию, так как считали американские небоскрёбы слишком «скучными и сухими». «Основной художественный порок небоскрёбов в США — механистичность формы. Их композиция строится либо на беспринципной эклектике, либо на принципах машинной эстетики… Машину фетишизируют, в ней видят основу для нового стиля», — отмечал архитектор Николай Соколов в статье «Композиция высотных зданий».

Несмотря на все сложности, строительство высоток было одним из приоритетных проектов, так как было инициировано на самом высоком уровне. Председатель исполкома Московского совета депутатов Георгий Попов рассказывал, что для Иосифа Сталина это был вопрос престижа: «Ведь товарищ Сталин что сказал? Он говорит: ездят у нас в Америку, а потом приезжают и ахают — ах, какие огромные дома! Пускай ездят в Москву, также видят, какие у нас дома, пусть ахают». При этом сам процесс проектирования был довольно хаотичным. Чертежи и планы согласовывались прямо на строительной площадке, а внешний облик первых небоскрёбов менялся по ходу строительства. Высотные дома должны были стать символом столицы страны, победившей фашизм, но, помимо этого, стали ещё и грандиозным драйвером в различных сферах жизни. Этот мегапроект задал новый уровень комфорта жизни, повлиял на развитие строительной отрасли, а также начал подчинять себе районы, окружающие постройки. На примере каждой из них мы покажем эти изменения.

Высотка на Красных воротах

Высотка на площади Красные Ворота сразу стала одной из самых сложновозводимых. На это указал заместитель народного комиссара путей сообщения СССР Илларион Гоциридзе. По его словам, строительство высотного здания на выделенном участке земли не представлялось возможным — всё из-за строящейся станции метро и слабого грунта. Но это место уже было запроектировано для строительства многоэтажного жилого дома — товарищ Сталин подписал это решение. Чиновникам и специалистам не оставалось ничего, кроме как искать способ строить дом там, где он сейчас и стоит: на Каланчёвской улице.

138 метров

Приступить к строительству высотного здания на Красных Воротах специалисты смогли не сразу. Прежде всего, нужно было решить технологические аспекты проекта, ведь ограничивать движение по Каланчёвской улице было нельзя, как и останавливать строительство станции метро «Красные Ворота». Вдобавок, вестибюль станции необходимо было включить в конструкцию здания.

Изначально высотка предназначалась для Министерства путей сообщения СССР, однако к моменту окончания строительства в стране было образовано новое ведомство — Минтрансстрой СССР, которое и получило заветные площади.

Метод строительства высотных зданий с контролируемым креном на замороженном фундаменте хоть и помог столичным строителям и стал новаторским на тот момент, но больше нигде и никогда не применялся из-за сложности расчётов.

Здание МИД

В среднем на возведение подобных сооружений у рабочих уходило по пять лет. Это стало возможным благодаря прорывным решениям в области строительства, проектирования и инженерии. Практически на каждой стройплощадке происходило испытание того или иного изобретения, но самым масштабным экспериментальным полигоном стала Смоленская площадь.

Многим известен факт, что шпиль в проекте высотки не планировался. Версии его появления разные, но сходятся они в том, что за этим решением стоял лично Сталин. Надстройка выполнена из металла, чтобы её вес смогла выдержать не предназначенная для этого площадка. Звезду решили не устанавливать, чтобы ещё больше не утяжелять конструкцию. Несмотря на изменение проекта в последний момент, многие архитекторы отмечают, что именно этот шпиль связал здание Министерства иностранных дел с остальным высотным ансамблем Москвы.

172 метра

Следующим новшеством стал метод возведения здания — впервые в Советском Союзе для возведения высотного здания применили технологию стального цельносварного каркаса, то есть использовали сварку при многоэтажном строительстве вместо соединений элементов монтажными заклёпками. Благодаря этому методу вес здания уменьшился на треть от запланированного, процедура строительства сильно упростилась (впоследствии был разработан метод автоматической сварки) и сократилось количество использованных материалов. Также впервые при строительстве высотных зданий опробовали бетонирование стальных частей каркаса, тогда как ранее применялись либо стальные, либо железобетонные каркасы. Этот гибридный метод позволил увеличить жёсткость конструкции и защитить металлическую основу от коррозии и пожара, что существенно продлило срок её службы.

Уменьшение сроков при возведении многоэтажных зданий стало возможным благодаря ещё одному новшеству — использованию крана УБК. Этот самоподъёмный башенный кран разработали советские инженеры Павел Велихов, Лев Щипакин, Израиль Гитман и Анна Соколова.

Применение таких кранов позволило вывести строительство высотных зданий на принципиально иной уровень. Так, например, рамную металлическую основу здания на Смоленской площади установили примерно за 100 дней (вместо 150 по плану), а ежемесячная производительность труда сварщиков достигла 194%, а монтажников — 262%. Благодаря высокотехнологичному строительству здание могли достроить уже в 1951 году, но из-за возведения незапланированного шпиля сдачу перенесли. Сотрудники Министерства иностранных дел переехали в новое здание в январе 1953 года.

Несмотря на то что на здании МИД удалось установить шпиль, оно всё равно осталось единственным без фирменной звезды. При этом его фасад украшает герб Советского Союза, который занимает три этажа и площадь в 144 кв. м.

Парадный вестибюль столицы

Вокзалы всегда были стратегическими объектами. Это не только важный транспортный узел, но и первое, что видит прибывший в город визитёр. Не случайно самые дорогие и роскошные гостиницы (и высотки) располагались именно там: у Киевского вокзала — «Украина», у Комсомольской площади (также известной как площадь трех вокзалов — Ленинградского, Ярославского и Казанского) — «Ленинградская», и главный на тот момент конкурент высоток с номерами, гостиница «Советская» — у Савёловского и Белорусского. Именно они формировали тот «парадный вестибюль» столицы и задавали новоприбывшим гостям настроение города и ожидания от него.

Могло показаться, что скромная на первый взгляд гостиница «Ленинградская» и «Украина» в депрессивном на тот момент районе Дорогомилово недостаточно явно презентовали Москву как мировую столицу. Но на самом деле их строительство обошлось в баснословные суммы даже по нынешним меркам, а квадратный метр в самой маленькой высотке на Каланчёвской улице стал дороже квадратного метра в «Украине», и вот почему.

Приведённые в материале суммы актуальны на момент постройки зданий.

Гостиница «Ленинградская»

Параметры «Ленинградской» далеки от привычных нам размашистых небоскрёбов вроде МГУ и МИДа, но это связано с её расположением — гостиницу приходилось вписывать в уже сформированный комплекс на Каланчёвской улице. Перед архитекторами стояла задача не подавить новым высотным строением три вокзала и их сложившийся архитектурный ансамбль. Но помимо внешней лаконичности её главная ценность, конечно, это внутреннее оформление. Именно за роскошь, «противоречащую советским идеалам», проект гостиницы порицался почти на каждом собрании столичных чиновников. В 1954 году начинается кампания по борьбе с «излишествами в архитектуре», и 4 ноября 1955 года выходит Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «Об устранении излишеств в проектировании и строительстве», в котором и осуждались архитекторы Леонид Поляков и Александр Борецкий и их проект гостиницы.

136 метров

Прежде всего, критиковали нерациональное использование площади — из почти 26 тыс. кв. м под номера отведено только 5,8 тыс., что составляет лишь 22%, и почти 50% занимают коридоры, гостиные, переходы, служебные и технические этажи.

Всего же в гостинице было 352 номера. Согласно акту о приёмке в эксплуатацию высотного здания гостиницы «Ленинградская», средняя стоимость одного номера составляет 388,4 тыс. рублей, тогда как в «Украине» 309,5 тыс. рублей. При этом для персонала не было предусмотрено обеденных комнат и душевых, отсутствовали бухгалтерия, склад белья и мастерская портного. Для последних двух помещений приспособили самые маленькие номера в гостинице, которые располагались на техническом этаже и не были пригодны для жилья.

Комиссия, принимавшая здание в эксплуатацию, отмечала, что основной причиной, повлиявшей на стоимость гостиницы, стало внутреннее убранство. Это и отделка стен коридоров ореховыми и дубовыми панелями, и большие, многоярусные тяжёлые бронзовые люстры с лампами в виде свечей, а также громоздкие бронзовые торшеры, напоминавшие храмовую утварь, гладкие мраморные лестницы, позолоченный портал перед лифтовой площадкой, золотой кессонированный потолок, ажурные позолоченные ворота и бесконечная лепнина. Необходимость уборки и поддержания в рабочем состоянии всего этого великолепия делало содержание гостиницы непомерно дорогим.

Так, например, стоимость бра и люстр в гостинице, включая 15-метровую, что украшает лестничный пролёт, составляет более 2 млн советских рублей, а портал, оформляющий площадку перед лифтами, обошёлся в 350 тыс. рублей.

«Основными недостатками являются крайне неэкономичное использование площади и кубатуры здания, излишества и непомерное украшательство, вызвавшие весьма высокие показатели», — говорится в заключении комиссии.

«Борьба с архитектурными излишествами» началась именно с порицания архитекторов этой гостиницы. Александр Борецкий и Леонид Поляков были лишены Сталинской премии за то, что допустили крупные излишества в объёмно-планировочных решениях и архитектурной отделке здания. Последнего освободили от должности руководителя «Моспроекта» и даже выселили его с семьёй из их четырёхкомнатной квартиры.

Гостиница «Украина»

В отличие от высоток, которые располагались на видовых точках Садового кольца, гостиница «Украина» стала первой крупной доминантой промышленного района Дорогомилово. Это место было выбрано не случайно. Прежде всего, необходимо было раздвинуть границы пригодного для жилья центра и облагородить новые территории. Помимо этого, в том районе планировалась новая магистраль столицы — Кутузовский проспект, и высотка должна была её открывать.

Гостиница была рассчитана в первую очередь на приём иностранцев, поэтому для её строительства не пожалели ни сил, ни времени. По словам архитектора Вячеслава Олтаржевского, работавшего над проектом гостиницы, «по богатству и характеру архитектурной композиции это не только образ гостиницы — это монумент величия сталинской эпохи».

206 метров

Высота здания со шпилем составляет 206 м. Центральный 34-этажный корпус занимает гостиница на 1 тыс. номеров, а боковые — жилые квартиры. Инженерные системы в здании были одними из лучших в стране. Для жильцов были доступны вентиляция, централизованное кондиционирование и пылеудаление, собственная телефонная станция на несколько тысяч номеров. На первом этаже находились отделение почты, телеграф, сберегательная касса и несколько магазинов, кафе.

Для стройки такого представительского здания привлекались все, кто мог быть полезен. Участие в строительстве принимали 33 треста и завода 10 министерств и ведомств СССР, а 17 комбинатов снабжали его деталями и полуфабрикатами.

Оформление гостиницы «Украина» уникально за счёт её художественной коллекции, которую начали формировать ещё до её открытия. Интерьеры украшают более 1 200 оригинальных полотен Александра Дейнеки, Аристарха Лентулова, Дмитрия Налбандяна, Николая Ромадина, Михаила Суздальцева, Василия Поленова, Кукрыниксов и других. А пространство дополняют более 50 скульптур. Большинство произведений созданы после войны и предоставлены гостинице Комбинатом живописно-оформительского искусства Художественного фонда РСФСР. Холл гостиницы венчает десятиметровый живописный плафон, созданный в 1957 году. На нём изображён праздник урожая: нарядные люди с плодами спускаются к зрителю по широкой лестнице. Сцену украшают герб, колосья и флаги — характерные элементы искусства того времени.

Гостиница может соперничать не только с музеем, но и с библиотекой: в её коллекции более 3 тыс. томов русских классиков на разных языках — всё для комфорта постояльцев.

Гостиницу открыли 24 мая 1957 года в присутствии министра культуры СССР Екатерины Фурцевой, ведь на тот момент «Украина» была признана крупнейшей не только в СССР, но и в Европе.

Дворцы
для лучшей жизни

Чтобы понимать, чем стали жилые высотки для простого советского человека, нужно вспомнить, чем была Москва в 1930–1940-х гг. Первый секретарь МК ВКП(б) Лазарь Каганович в 1934 году писал, что перестройка Москвы должна вестись по плану с прицелом на годы вперёд: «В Москве более 2,5 тыс. улиц и переулков, 51 тыс. жилых зданий, в том числе свыше 31 тыс. деревянных, 23 тыс. одноэтажных и 21 тыс. двухэтажных домов. Мне уже приходилось неоднократно говорить, что пролетариату в наследство осталась весьма запутанная система лабиринтов, закоулков, тупичков, переулков старой купеческо-помещичьей Москвы… С увеличением населения у нас город вырастет до 5 млн, с быстрым ростом в городе числа автомобилей и других видов городского транспорта жить будет невозможно, если не перепланировать город, не расширить и выпрямить улицы, не создать новые площади и т. п.».

В такой «одноэтажной» Москве вертикальными доминантами были колокольни, храмы, Кремль. Именно культовые объекты формировали панорамный облик Москвы. Попытка заменить религиозные и сакральные сооружения высотками светского назначения должна была символизировать новый этап в жизни всей Москвы и градостроительства и определить вектор в будущей планировке.

Дом на Котельнической набережной

Из задания на проектирование жилого дома на Котельнической набережной от 9 апреля 1947 года становится известно, что архитекторам необходимо было создать 16-этажный дом на 300 квартир. Особо подчёркивалось, что его «пропорции должны быть оригинальны и своей архитектурно-художественной композицией должны быть увязаны с исторически сложившейся архитектурой города и силуэтом будущего Дворца Советов».

Для жильцов должны быть предусмотрены двухкомнатные (195), трёхкомнатные (90) и четырёхкомнатные (15) квартиры. Кухни должны быть не менее 8–12 кв. м, уборные оборудованы встроенными шкафами. Для внутренней отделки квартир следовало использовать метлахскую плитку, дуб и паркет. В вестибюлях планировалось устроить помещения для дежурного персонала и место для хранения колясок, велосипедов и т. д. У квартир необходимо было предусмотреть по два выхода, а в каждой секции дома — по два скоростных лифта. В доме также должны были быть собственная котельная, система отопления (помимо возможности присоединения к центральной сети), вентиляция, водопровод, канализация, электроснабжение, телефоны в квартире и сигнализация.

176 метров

В итоге здание получилось больше (и дороже), чем то, на которое изначально рассчитывали. Это произошло из-за того, что в высотку включили дом на Котельнической набережной, который начали строить ещё до войны, в 1938 году, в ходе реализации Генерального плана реконструкции Москвы. Первоначально центральная часть нового здания должна была иметь высоту в 16 этажей, но в ходе перепланировки их число увеличилось до 26. Количество квартир в доме также выросло, примерно в два раза, а 1 кв. м новой высотки обошёлся государству в 5 470 рублей.

В доме на Котельнической набережной был цокольный этаж, который стал первым примером закрытой экосистемы для жильцов — им были доступны почта, банковское отделение, прачечная, гастроном, булочная, гараж на 200 автомобилей и кинотеатр. Именно кинотеатр приобрёл культовый статус, сравнимый с известностью самой высотки.

Он был открыт в декабре 1954 года под названием «Знамя». В 1965 году на основании Приказа №428 Госкино СССР было решено создать в столице специальную площадку для показа советских и зарубежных фильмов из коллекции Госфильмофонда. Для этих целей перепрофилировали «Знамя» и назвали новый кинотеатр «Иллюзион», который доступен для посетителей и сегодня.

Открытие обновленного кинотеатра состоялось 18 марта 1966 года с показа фильма Сергея Эйзенштейна «Броненосец „Потёмкин“» 1925 года. Помимо отечественных шедевров в кинотеатре показывали и зарубежные работы без цензуры. Это стало возможным благодаря особому статусу кинотеатра — «ретроспективный просмотр» архивных кинолент смягчал привычные ограничения. Но, помимо этого, кинотеатр пользовался особой любовью жильцов дома. Сотрудники правоохранительных органов, партийная элита, такие актрисы, как Фаина Раневская, Клара Лучко, Лидия Смирнова, Нонна Мордюкова, режиссёр Владимир Рапопорт, певица Людмила Зыкина, поэты Александр Твардовский, Андрей Вознесенский, Евгений Евтушенко, Роберт Рождественский, писатель Константин Паустовский, балерина Галина Уланова, дрессировщица Ирина Бугримова активно посещали кинотеатр и защищали его от закрытия.

Дом на Котельнической набережной стал символом роскоши и особого статуса для его жильцов. Из доклада от июля 1953 года от управляющего делами Совета Министров СССР Михаила Помазнева становится известно, что высотки Лаврентий Берия (министр внутренних дел СССР) считал своим проектом. «Много раз он говорил мне, что без него квартир в высотных зданиях не распределять. Из последней секции дома на Котельнической набережной он хотел иметь для МВД половину, т. е. 55 квартир… На 40 квартир он даст списки, а 15 распределит позже, оставив их в резерве», — отмечал Помазнев. Именно после обращения к нему свою квартиру, например, получила актёрская чета Смирновой — Рапопорта.

Дом на Кудринской площади

Дом на Кудринской площади стал одной из двух высоток, полностью отданных под жилые квартиры. При этом в нём также была реализована концепция закрытой экосистемы для жильцов, как в доме на Котельнической набережной: бытовые услуги, такие как парикмахерская, гастроном и отделение почты, были сосредоточены на первом этаже. Помимо этого, в доме числился собственный персонал. Высотное здание на Кудринской площади стало олицетворением элитной недвижимости того времени.

156 метров

По плану в нём должно было быть 16-этажей и 450 квартир. В результате всех изменений его высота со всеми техническими и цокольными этажами составила 22 этажа для центрального блока и по 17 этажей для боковых секций. Для жильцов был предусмотрен нехарактерный для того времени уровень комфорта: на кухнях были газовые плиты, мойка с измельчителем отходов, холодильник, мусоропровод и встроенные шкафы. Приквартирные вестибюли были очень просторными и вмещали в себя комнаты для хранения велосипедов и колясок. А для жильцов с автомобилями был доступен подземный гараж на 134 места.

Но особенной гордостью дома, помимо собственного почтового отделения, парикмахерских и ателье, был гастроном №15. Он стал самым большим продовольственным магазином Москвы, опередив гастроном ГУМа и Елисеевский. Общая площадь составляла около 6 тыс. кв. м, а площадь торговых залов — 1,8 тыс. кв. м. В новом магазине было 124 рабочих места против 95 в ГУМе. В гастрономе посетителям были доступны широкий ассортимент продуктов, соки, которые подавались из подвального этажа прямо на прилавок, и специальный зал с пирожками и горячими напитками. А сотрудники могли обрабатывать более 1 тыс. заказов в день. В первый день работы (27 февраля 1955 года) в магазине было совершено 62 800 покупок.

1. Ателье по ремонту одежды
2. Ателье по ремонту обуви
3. Кинотеатр
4. Парикмахерская
5. Кафе-мороженое
6. Парфюмерный магазин
7. Торговый зал мясного отдела
8. Торговый зал рыбного отдела
9. Торговый зал рыбно-гастрономического отдела
10. Торговый зал гастрономического отдела
11. Почта и сберкасса
12. Телефонная станция
13. Торговый зал бакалейного отдела
14. Торговый зал хлебобулочного отдела
15. Отдел заказов
16. Торговый зал кондитерского отдела

Помимо продуктового разнообразия, гастроном выделялся своим интерьером. Залы были украшены майоликой, лепниной, хрустальными люстрами, мрамором, полированным гранитом, латунными обрамлениями и многим другим. Стоимость этого великолепия была запредельная — 16,2 млн рублей. Только тамбуры для четырёх входов обошлись в 2 млн рублей, облицовка стен и колонн мрамором и майоликой — 8 млн рублей, полы из полированного гранита обошлись в 900 тыс. рублей. Столько же стоили цветные стеклянные витражи. При общей стоимости 1 кв. м торговой площади в 22,7 тыс. рублей на отделочные работы приходится около 9 тыс. рублей.

Декоративное оформление дома включало в себя скульптуру, фрески, мозаики, станковую живопись. Центральный вестибюль был облицован белым мрамором, полы выложены из полированных мраморных плит наборного рисунка, а на потолке с лепными розетками подвешена большая люстра. Но особое внимание жителей дома и москвичей привлекали витражи, которые украшают подъезды и залы гастронома. Их выполнил художник Павел Корин из семьи потомственных палехских иконописцев, который также принимал участие в оформлении станций метро «Комсомольская» (Кольцевая линия), «Смоленская», «Павелецкая», «Новослободская» и написал триптих «Александр Невский». Хоть витражи и не были его профилем, он отмечал, что этот вид искусства «является одним из наиболее эффектных способов монументального оформления здания». Для витражей в высотке использовались расписанные, гладкие и фактурные стёкла, а для их большей выразительности была предусмотрена электрическая подсветка.

Архитекторы Михаил Посохин и Ашот Мндоянц предложили не только проект самого здания, но и всей прилегающей к нему площади, чтобы сформировать законченную композицию и обрамить здание зелёным массивом. В этом проекте не было места Московскому зоопарку — его могли перенести на юго-запад, а его территорию отдать под парк, но после смерти Сталина от этих планов отказались.

Джентрификация
района

Джентрификация подразумевает облагораживание района, из-за чего его привлекательность для более обеспеченного населения становится выше. С масштабом преобразований, которые последовали после строительства МГУ в пустынном на тот момент районе Москвы, мало что могло сравниться. Оно и понятно — остальные высотки обрамляли Садовое кольцо и формировали новый ландшафт в центре города. Здание университета же возвысилось над относительно новым районом Москвы — Воробьёвыми горами, традиционном месте для дач и загородных домов ещё с XVI века. Несмотря на то что изначально на этом месте должно было стоять здание с гостиницей и жильём, по указу Иосифа Сталина снова поменялись все планы. Многоэтажная постройка в видовом месте была отдана под крупнейший в Европе университет. Она и определила судьбу юго-запада Москвы.

Главный корпус МГУ

Расширение МГУ было предусмотрено ещё в Генеральном плане реконструкции Москвы 1935 года. Новые здания предполагалось разместить на ул. Герцена и ул. Горького, а этажность старых зданий увеличить до трёх-четырёх. Запланированный объём в 900 тыс. куб. м превысил бы имевшийся почти в два раза — 403 304 куб. м. Рассматривался даже вопрос о переезде всего университета на окраину города или даже за его пределы. Но окончательное решение — МГУ как культурный центр страны должен находиться в центре пролетарской столицы.

240 метров

На момент начала строительства высоток положение МГУ лишь усугубилось. Из справки секретарю ЦК ВКП(б) Георгию Попову от 12 апреля 1947 года становится ясно, что университету также не хватало площадей — площадь аудиторного и лабораторного фонда, приходящаяся на одного студента, не достигала и 30% от минимальной нормы. Учебные занятия проходили в две смены, лаборатории и научные кабинеты использовались в качестве аудиторий. Здание научной библиотеки университета, рассчитанное на 250 тыс. томов, хранило около 2 млн книг, читальный зал вмещал всего 150 человек. Большинство астрономических, физических и химических приборов относилось ещё к концу XIX века. Полученное трофейное оборудование было устаревшим и нерабочим.

Александр Несмеянов, который в январе 1948 года был назначен ректором МГУ, сразу стал просить Сталина построить для МГУ новые корпуса. В ответ на его просьбу здание на Ленинских горах перепрофилировали под университет, решение было подписано уже 15 марта 1948 года. Идея перенести именно туда Московский университет возникала ещё в конце XVIII века, когда в здании бывшего Аптекарского приказа на Красной площади (сегодня на этом месте находится Исторический музей) стало тесно. Профессора подали «Представление» в Сенат о нуждах вуза, в котором и предлагалось перенести его на Воробьёвы горы.

Строительство МГУ было всесоюзным. Например, Украинская ССР поставляла гранит, Грузия и Узбекистан — мрамор, Белоруссия — строительные материалы и столярные изделия. Крупные города, вроде Челябинска и Днепропетровска, доставляли металлические конструкции, Ленинград и Рига — электрооборудование, Харьков — керамику и т. д. В 1952 году саженцы доставляли грузовиками из Тульской, Рязанской, Брянской и Ивановской областей.

Благодаря новому зданию МГУ на юго-западе Москвы начал формироваться советский научный кластер. Следом за университетом здесь появились такие научные учреждения, как ИНИОН, ЦЭМИ (Центральный экономико-математический институт) и Центральная научная медицинская библиотека. Массированная застройка прилегающей к университету территории (сегодня это Гагаринский и Академический районы) началась сразу после открытия вуза. На улице Строителей появились «красные дома» и знаменитый дом преподавателей МГУ на Ломоносовском проспекте. Костяк населения новых районов составляли научные работники, творческая интеллигенция и партийная номенклатура, что быстро сделало новый район одним из самых популярных. К тому же именно тут архитекторы впервые реализовали идею микрорайонов Ле Корбюзье, которая предполагала бы наличие всей необходимой инфраструктуры и образовательных учреждений в шаговой доступности.

2 631 200 000 советских рублей было потрачено на строительство МГУ. Такой суммы в 1947 году хватило бы на строительство города на 40 тыс. человек площадью в 170 га.