Первым серьёзным препятствием для гитлеровской армии на пути к Сталинграду стал Воронеж. План летнего немецкого наступления на юге Восточного фронта носил название «Блау». Согласно его первой фазе, вермахт планировал разбить и окружить советские войска на воронежском направлении и занять плацдарм на левом берегу Дона. Сначала всё шло по плану, но в первых числах июля немецкая группировка увязла в уличных боях в Воронеже, потеряв драгоценное время и ресурсы. В итоге советское командование приняло вынужденное решение оставить правобережную часть города. Благодаря своевременному отводу войск последние не попали в окружение. В левой части города продолжалось сопротивление, однако враг так и не смог форсировать реку Воронеж и перерезать важную железнодорожную линию Москва — Ростов.

Обстановку на Воронежском фронте летом 1942 года нельзя назвать удачной для российских войск, но им удалось в течение долгого времени удерживать десятки вражеских дивизий и снизить общий темп продвижения противника. Всего кровопролитные бои за Воронеж продлились более полугода и унесли тысячи жизней советских солдат, из-за этого историки часто называют город вторым Сталинградом.

Обычно поиски останков времён Великой Отечественной войны — это кропотливый процесс, который начинается в архиве с изучения мест сражений и продолжается в полях с металлоискателями, щупами и лопатами. Чаще всего применяют археологический метод раскопок: останки аккуратно зачищают с сохранением позы, в которой погиб человек; тщательно собирают и поднимают личные вещи и оружие. Но бывает и по-другому.

Летом 2022 года вдоль участка дороги М-4, который проходит через Воронежскую область, решили протянуть теплотрассу. В ходе работ строители обнаружили старое захоронение и сразу связались с поисковиками. В этих местах вообще часто находят следы войны. Поисковики стараются курировать строительные площадки, ведь когда снимают верхний слой земли, есть шанс отыскать артефакты, которые не обнаружишь с помощью металлоискателя. Однако экскаваторные работы неделикатны, поэтому мелкие предметы и фрагменты тел могут легко затеряться. Но на этот раз обстоятельства сложились удачно.

В безымянной могиле члены воронежского объединения «Дон» обнаружили останки четырёх советских солдат. Воинских медальонов при них не оказалось, но это, вероятно, связано с тем, что летом 1942 года медальоны отменили к обязательному ношению. В другой ситуации это почти наверняка означало бы, что имена погибших установить не удастся. Но один из бойцов, судя по всему, очень хотел, чтобы его нашли. Он смастерил карабин, крепившийся на боку, на котором висела армейская ложка. Эта ложка оказалась настоящим сокровищем: вдоль и поперёк на ней были выцарапаны сведения о хозяине — имя, дата и место рождения. Солдаты нередко использовали этот столовый прибор в качестве своеобразного удостоверения личности, но не все «расписывали» ложку так подробно, и не всегда она доходила до наших дней в хорошем состоянии. В данном случае для очистки ржавчины хватило щавелевой кислоты.

Интересно, что больше десяти лет назад на соседней улице была найдена похожая ложка. К сожалению, фрагмент, где было указано главное — имя, — не сохранился, поэтому установить личность владельца не удалось. Учитывая такое соседство, не исключено, что солдаты даже могли быть товарищами. И это не единственное совпадение. Выяснилось также, что солдат, обнаруженный 12 июля 2022 года, пропал без вести в тот же день, только в 1942 году, то есть ровно за 80 лет до этого.

Андрей Иванович Лямин до войны жил в деревне Высокая Гора на реке Вятке (Кировская область). Его прадед с товарищем основал эту деревню в начале XIX века. Лямин был одним из шестерых детей в семье и третьим из четырёх братьев. Отец, который ещё при царе служил моряком в Кронштадте, воспитывал отпрысков в строгости.

В юности Лямин вместе с братьями работал трактористом машинно-тракторной станции в соседнем селе Вятские Поляны. В период сева или уборочных работ братья пешком преодолевали 40 км, чтобы дома помыться в бане. В семье Андрея считали самым отчаянным, он мог голыми руками остановить сельскохозяйственную молотильную машину. За бойкий нрав его даже сделали членом комитета бедноты — молодой человек легко разрешал вопросы с крестьянами, которые отказывались вступать в колхозы.

После начала войны на фронт призвали троих старших братьев, включая Андрея Ивановича (самый младший, Илларион, был ещё несовершеннолетним). Все трое домой не вернулись. Первая похоронка пришла на Андрея Ивановича. Сегодня мы знаем, что он участвовал в оборонительных боях за Воронеж и немного не дожил до своего двадцатилетия. Старший, Иван, участвовал в обороне Сталинграда, погиб в Карелии в 1944 году. Средний, Кузьма, в том же году пропал без вести. В семье говорят, что к третьей похоронке у родителей уже не осталось слёз. Так было почти в каждом доме Высокой Горы — из 150 мобилизованных мужчин война забрала 96.

Андрей Лямин не успел жениться и завести детей, несмотря на это, у него осталась большая семья. На торжественную церемонию похорон в Вятских Полянах съехались родственники со всей страны — на Аллее Славы городского кладбища собралось около 40 человек. Перезахоронили Лямина в день его рождения, на 100-летие.

Один из племянников Андрея Ивановича, Пётр Лямин, которому сейчас почти 90 лет, является старейшиной Высокой Горы. К сожалению, деревня угасает — из 110 жилых домов осталось всего 20. Сохранением и описанием истории деревни занимается ещё один племянник героя — Иван Умрилов. Именно с ним связались поисковики. Умрилов уверяет, что получил сообщение как раз в тот момент, когда ехал на поезде в окрестностях Воронежа и, увидев военные памятники, подумал о боях на Воронежском фронте.

Судьбоносная ложка, которая позволила Андрею Лямину спустя десятилетия вернуться на родину, сейчас хранится в Вятскополянском историческом музее. Предметы действительно играют важную роль в идентификации погибших. Однако не меньшее значение имеют документы и базы данных, за изучением которых поисковики проводят даже больше времени, чем на раскопках. Архивы позволяют восстановить мелкую хронологию боёв или опознать человека. Например, полные данные Лямина удалось найти через Обобщённый банк данных «Мемориал». Но иногда старые документы помогают физически обнаружить того, кто пропал без вести много лет назад.

Война и социальные потрясения 1940-х годов приводили к тому, что люди не просто теряли своих близких на фронте, но даже не знали, как именно погиб их сын, брат, муж или отец. И этот груз неизвестности передавался через поколения. Поэтому сегодняшние находки поисковых отрядов так важны. Например, в феврале 2022 года исследования поисковиков Калмыкии позволили восстановить фронтовой путь уроженца республики Санджи Хулхачиева.

Хулхачиев родился в крестьянской семье, ребёнком застал Октябрьскую революцию и Гражданскую войну. Рано остался без отца, так что в молодые годы, скорее всего, был вынужден батрачить. При советской власти пошёл в школу, затем учился в кооперативном техникуме и на курсах налоговых инспекторов. В 1938 году Хулхачиев вступил в Коммунистическую партию, работал фининспектором в Кетченеровском улускоме ВКП(б). Незадолго до начала войны окончил курсы, которые готовили младших политруков, а в 1941 году был мобилизован в этом звании.

Семья Хулхачиева осталась в родной Калмыкии, в посёлке Ергенинский. В августе Калмыцкую АССР захватили немцы, поэтому переписка с родными прервалась. Близкие Хулхачиева оказались в уязвимом положении, ведь они были родственниками коммуниста и политработника. Когда неприятель входил в посёлок, супруге политрука пришлось уничтожить все связанные с мужем письма и документы (из-за этого сегодняшние потомки знают о нём очень мало). Страшные картины немецкой оккупации стали первыми воспоминаниями в жизни среднего сына Хулхачиева, которому на тот момент было около трёх лет. В землянке, в которой жила семья, разместились солдаты противника вместе со своими вооружениями.

Весь июль 1942 года советские войска отступали — к Волге и Дону. 24 июля был захвачен Ростов-на-Дону, за этим последовало издание знаменитого приказа «Ни шагу назад!». Между тем из-за снижения темпа наступления Гитлер изменил первоначальный план: вместо поэтапного выхода к Сталинграду, а затем захвата богатого нефтью Кавказа немецкая армия пошла одновременно в двух направлениях. Используя прореху, образовавшуюся на протяжённой линии фронта, немцы через Калмыкию устремились к Астрахани (блокировка там грузоперевозок с Кавказа могла привести к коллапсу военной экономики СССР). К 12 августа враг взял под контроль калмыцкую столицу Элисту.

К концу лета широкие просторы калмыцкой степи, дефицит питьевой воды и недостаток коммуникаций снова замедлили противника. Этим воспользовались советские войска. А основным театром военных действий в республике стал укреплённый немцами посёлок Хулхута. За сентябрь-ноябрь командование СССР предприняло три попытки штурма. Во время первого из них одна только 152-я отдельная стрелковая бригада потеряла в районе Хулхуты половину личного состава — в ходе наступления была нарушена координация, бойцам приходилось атаковать на открытой местности буквально влобовую. Но несмотря на тяжелейшие бои, советские силы так и не пустили немцев к Астрахани.

К началу 1943 года Калмыкию освободили, но вскоре решением Президиума Верховного Совета СССР республика была ликвидирована. Это было связано с политикой врага на оккупированной территории. Немцы стремились формировать новые администрации во главе с коллаборантами из числа местных жителей. С помощью пропаганды они убеждали калмыцкое население перейти на их сторону и противодействовать большевизму. Впоследствии возник стереотип о повсеместном пособничестве фашистам и разгуле бандитизма на территории республики. Это стало предлогом, чтобы в конце 1943 года признать калмыков врагами народа и принудительно депортировать в Сибирь, Среднюю Азию и на Дальний Восток (всего около 96 тыс. человек).

Семья Хулхачиева в числе прочих оказалась в ссылке в Новосибирской области, где прожила до реабилитации республики при Никите Хрущёве в конце 1950-х. Судьба самого Хулхачиева оставалась неизвестна. Его супруга в 1948 году делала запрос в архив и получила извещение о том, что её муж, будучи в звании сержанта, до июля 1942-го находился под Ленинградом, а в октябре пропал без вести. Место выбытия не уточнялось.

Недалеко от посёлка Хулхута на братской могиле установлена плита павшим советским воинам. В числе прочих там захоронены бойцы 152-й стрелковой бригады. В 2022 году участники Ассоциации поисковых отрядов «Калмыкия» решили изучить историю этого подразделения по материалам Центрального архива Министерства обороны РФ. Журналы боевых потерь косвенно указывали на гибель нескольких командиров. Поисковики запросили их учётные карточки, в том числе в картотеке, где хранится информация о политработниках. Так они и наткнулись на карточку Санджи Хулхачиева.

Благодаря этому удалось узнать, что в сентябре Хулхачиев участвовал во втором штурме Хулхуты и погиб в 200 км от родного посёлка. Как предполагают поисковики, он мог быть ранен под Ленинградом, после чего его перевели в госпиталь под Саратовом, а затем, ориентировочно летом 1942 года, направили в миномётную роту 3-го батальона 152-й отдельной стрелковой бригады. Командирами и политруками в ней старались назначать уроженцев Калмыкии, знакомых с местностью и степным климатом.

Поисковики опубликовали пост с информацией о младшем политруке из Калмыкии в социальных сетях. Спустя всего несколько дней нашлись родственники. По словам внука, Тимура Хулхачиева, обнаруженная информация стала откровением для всей семьи. ​​«Долгие годы мы считали Санджи Хулхачиева сержантом, который пропал под Ленинградом, — рассказал он. — А выяснилось, что он политрук и погиб в бою совсем рядом с домом. Если бы поисковики случайно не нашли учётную карточку, то дед так бы и оставался «без вести пропавшим».

Члены семьи приехали к мемориалу в предполагаемый день гибели своего предка — 20 сентября. С собой они привезли немного земли из родного посёлка Ергенинский. «Хорошо, что мой отец дожил до этого времени и узнал, как сложилась судьба его отца и что жизненный путь свой он прошёл достойно», — отметил Тимур Хулхачиев.

Сейчас на памятной плите выгравирован только один портрет — младшего политрука Хулхачиева. Поисковики надеются, что со временем им удастся найти больше информации и о других захороненных тут солдатах и поместить на мемориал их изображения.

К сожалению, документы дают ответы не на все вопросы. Сегодня поисковики стараются подкреплять свои выводы 100-процентными доказательствами. В этом им помогает развитие и доступность естественно-научных способов идентификации.

К концу лета 1942 года немецкие войска вышли к Сталинграду. 23 августа авиация вермахта нанесла первый массированный налёт на город. На сентябрь-ноябрь выпали затяжные и изнурительные городские бои, в ходе которых стороны ожесточённо боролись за каждый дом и каждую высоту. Однако попытки противника полностью овладеть Сталинградом провалились. 19 ноября Советская армия от обороны перешла к контрнаступлению, а через несколько дней немецкая группировка оказалась в кольце. Попытки противника прорвать блокаду оказались неэффективны. В начале января, несмотря на удручающее положение солдат в окружении, командующий группировкой генерал-фельдмаршал Фридрих Паулюс отклонил ультиматум с предложением капитулировать. К концу месяца его войска были разгромлены, а он сам сдался в плен. 2 февраля советская артиллерия и авиация нанесли поражение последней группе немцев, продолжавшей оказывать сопротивление.

Весной 2022 года поисковый отряд «Нефтехимик» из Республики Татарстан начал раскопки в Городищенском районе близ Сталинграда. В этих местах частично развернулась советская операция «Уран», в ходе которой была окружена немецкая группировка. В первый же день экспедиции были обнаружены останки двух бойцов Красной армии. У одного из них оказался смертный медальон с сохранным бланком, на котором без дополнительных ухищрений можно было прочитать его данные.

Стандартный солдатский медальон представлял собой капсулу цилиндрической формы с бумажным вкладышем. На вкладыше в виде свитка от руки вписывали сведения о себе в двух экземплярах — в случае смерти солдата так называемая похоронная команда должна была оторвать один экземпляр для учёта, а второй оставить в капсуле. Однако, пролежав в земле десятки лет, капсула и её содержимое могут разрушиться, так что порой снять информацию уже невозможно. Бывает и так, что вкладыш цел, но не заполнен. В этом случае вспоминают солдатское суеверие: якобы, если вписать имя на бланк медальона, точно умрёшь, поэтому его оставляли пустым. Теперь сложно оценить, насколько это предубеждение было распространено. Поисковики говорят, что большинство военных всё-таки хотели, чтобы их опознали, и предпринимали для этого всё возможное. Зачастую вкладыши находят пустыми просто из-за испарения природных чернил. В некоторых случаях бланку можно дать несколько лет отлежаться, и текст проступит. Сейчас этот процесс ускоряют химическая обработка и графические программы. Как бы то ни было, найти читаемый медальон — удача.

Владельца медальона Ивана Михайловича Губарева поисковики «подняли» за один день и по данным из вкладыша сразу начали искать предполагаемых родственников в Ростовской области, откуда солдат был родом. Благодаря помощи и посредничеству региональных отделений удалось выяснить, где Губарев жил до войны, и через несколько дней выйти на его внуков. Всего их оказалось 13 человек, из которых живы 11. На родном подворье в селе Койсуг (входит в состав города Батайск), которое Губарев оставил, уходя на фронт, сейчас живёт одна из его невесток, ей больше 80 лет.

Губарева призвали в 1941 году. Он уже был зрелым человеком, отцом пятерых детей, младшему из которых только исполнился год. После ухода кормильца заботы о семье и быте легли на плечи жены и старшей дочери. Для близких Ивана Михайловича наступили тяжёлые времена. Они очень ждали главу семьи домой и долго не могли смириться с тем, что он больше не вернётся. По воспоминаниям одной из внучек, Марии Шереметовой, бабушка всегда повторяла: «Пришёл бы без ног, без рук, я бы его с ложечки кормила».

Для родственников новость о дедушке стала неожиданной и волнительной. Официально он числился пропавшим без вести. Годами близкие пытались найти о нём хоть какую-то информацию. Был даже такой случай: в прессе появилась новость о награждении в Волгоградской области некоего Губарева, полного тёзки. Один из сыновей поехал на место разузнать, но Губарев оказался другой.

Спустя 80 лет у родных наконец появилась надежда на символическое воссоединение, однако поисковики не хотели опережать события.

Родственники не сомневались, что найденный солдат и владелец медальона — это один человек. Но члены поисковых организаций по опыту знают, что, когда при погибшем находят капсулу или книжку красноармейца, есть шанс, что она ему не принадлежала. Иногда солдаты забирали документы у своих павших товарищей, но сами погибали. В воронках и братских захоронениях определить, кто есть кто, в принципе бывает довольно сложно, даже если по архивным данным известны имена погибших. Поэтому на сегодняшний день гарантировать результат опознания конкретных останков может только анализ ДНК. Речь идёт о сравнительном анализе, поэтому проводить его имеет смысл в том случае, если известны предполагаемые родственники.

Инициатором сбора ДНК является объединение «Отечество» Республики Татарстан. Члены организации не только продвигают идею о тестировании останков, чей генетический материал сразу есть с чем сравнить. Они также надеются однажды создать банк данных, где будут собирать ДНК всех найденных солдат и тех, чьих близких продолжают искать на поле боя.

Вводить практику ДНК-анализа останков времён Великой Отечественной войны в России стали порядка четырёх лет назад. Однако это по-прежнему достаточно экзотический и трудоёмкий способ идентификации. Процесс усложняют несколько факторов. Во-первых, цепочка родства. По словам специалистов «Отечества», наиболее доступный и информативный способ — это анализ гаплотипа (то есть ряда участков) Y-хромосомы, которая передаётся неизменной по мужской линии. Однако найти подходящего родственника в таком случае удаётся не всегда. К счастью, у Губарева множество потомков. В его случае использовали генетический материал двоих внуков.

Во-вторых, состояние останков. При благоприятных условиях ДНК, поддающаяся расшифровке, может сохраняться до 100 лет. Однако малейшее нарушение целостности костей может привести к уничтожению биологической информации или к попаданию чужеродной ДНК. Специалисты «Отечества» чаще всего берут генетический материал из двух верхних позвонков или зубов, где ДНК сохраняется лучше всего. Среди останков, обнаруженных в Волгоградской области, самый ценный второй позвонок отсутствовал, были только зубы. Первое исследование оказалось неинформативным. Второе — тоже. Процесс затягивался, и семья решила похоронить останки Ивана Михайловича. Эта история рисковала так и не получить развязки, ведь в случае очередной неудачи брать генетический материал было бы неоткуда. Однако третья попытка, как в сказке, оказалась успешной — 99,9% совпадения.

К сожалению, дети Ивана Михайловича, которые столько лет искали своего отца, этот момент не застали. Зато застали многочисленные внуки и правнуки. «Это было трогательно, незабываемо, никто не ожидал, что такое случится в нашей семье, — поделилась Мария Шереметова. — Видно, судьба [Ивану Михайловичу] вернуться домой. За него вымаливали. Жена и дети ходили в храм, просили, надеялись, что однажды найдётся».

Вещи Губарева, обнаруженные при эксгумации — смертный медальон, крестик, две пуговицы и пряжку, — родные передали в музей школы № 5 в Батайске. Губарева до церемонии погребения привезли к родному подворью, чтобы герой наконец добрался домой. Администрация города предлагала похоронить Ивана Михайловича на Аллее Славы, но внуки хотели, чтобы дедушка был рядом со своей семьёй, поэтому теперь он покоится на батайском кладбище рядом с женой и детьми.